Дочь реки
Шрифт:
— Давай подсоблю, — вызвалась Айка.
И правда — подтолкнула сильно: так, что Гроза на спину мерина мигом взлетела и уцепилась за повод, чтобы с другой стороны не свалиться. Женщины взглянули на нее снизу вверх — теперь без осуждения, с одной только надеждой неведомо на что. Гроза и сама хотела надеяться, что сможет успеть и не разбиться где-то под дороге. Что Рарог сумеет нагнать русинов и уберечь Любшину от разорения.
— Я тоже поеду, — вышла вперед еще одна молодуха. На вид чуть старше Грозы. Волосы под повой убраны и покрыты убрусом с очельем — стало быть, мужа в Белом Доле оставила. — Я тоже хорошо верхом
— Вы что, с ума посходили? А мы что делать будем. Без лошадей-то? — возмутилась тощая, как игла, баба, вставая рядом с большухой и ожидая, верно, ее поддержки.
Но та не стала никого останавливать. И потому из укрытия ветвей вывели вторую лошадь — и другая наездница, которую кто-то назвал Томилой, ловко взобралась на нее, посидела, привыкая, перебирая в пальцах поводья.
— Только не свалитесь, — напоследок не удержалась от напутствий Демира. — Подбирать вас в лесу некому.
Гроза обменялась взглядами с невольной товаркой и ударила мерина под бока пятками. Понеслась вперед, опасаясь, что в какой-то миг просто налетит на темный ствол во мраке леса и расплющится в лепешку. Но, на удивление, что-то да по сторонам было видно и тропа темной полосой проступала среди светлой молодой травы. Лошадь надо поберечь, не гнать слишком долго, иначе все обернется худшей стороной. Через некоторое время Гроза придержала поводья, приостанавливая тяжеловесную животину и позволяя ей пойти шагом. А еще чуть позже — снова пустила вскачь.
Так и ехала вперед, отсчитывая версты, через которые нынче днем с женщинами ехала на телеге. Да кто ж знал, что назад возвращаться придется. И все казалось, что путь бесконечный, что невозможное она задумала. Мерин оказался непривычным к быстрой езде, а потому тряским. Гроза напрягалась всем телом, чтобы ее не так подбрасывало и ударяло о его твердую спину. Но все равно уже скоро почувствовала, что мышцы ног ломит, а пальцы, сжатые на поводьях, почти онемели, как, впрочем, и зад, которым она, как ни старалась, а постоянно шлепалась со всей силы без возможности опереться о стремена. И ударяло в лицо тугими плетьми ветра, пронзало запахом пыли и березового сока. Месяц светил ясно, и только он позволял ехать вперед так быстро, что, кажется, ни один дух ее угонится. Гроза почти впала в забытье от усталости и ровного мелькания серых в темноте стволов деревьев, когда выехала наконец на обширный луг, который не сразу узнала. Но в следующий миг увидела и огни на городнях острога, а под ним — черные очертания изб в веси: ни единого пятнышка света, как будто и впрямь все вымерло.
Она снова приостановила мерина, позволяя ему остыть, прежде чем спешиваться. Провела его размеренно быстрым шагом между изб, невольно вглядываясь в темноту дворов, словно ждала, что все станет по-прежнему и все случившееся за последний день ей просто привиделось в скверном сне. Но тело от пяток до макушки все так же стенало и подрагивало от почти полночи верхом. Она чувствовала, как помалу сползает со спины мерина, остро ощущая каждое движение его боков. Слабо освещенные лица дозорных сразу же высунулись из- под заборол.
— Дочка воеводова опять, что ли? — недоуменно гаркнул один.
— Стряслось что?
— Напали на вас? — тут же посыпались на голову вопросы.
Но ворота сразу открылись, и Гроза въехала на двор, не в силах даже слова лишнего произнесть.
— Воеводу мне надо, — прохрипела.
В горле словно корка сухая стояла: она даже воды с собой не взяла: забыла. Разметавшиеся волосы лезли в лицо, обветренные губы пекло. Гроза ехала дальше, едва подгоняя уставшего мерина, а стражники следовали за ней. Кто-то обогнал ее и поспешил к терему. И когда она остановилась перед невысоким его крыльцом, навстречу ей уже спешил отец вместе с Рарогом — всклокоченным, в наспех укрывающем плечи плаще: видно, и сам не так давно спать лег.
— Что? — выдохнул воевода, хватая мерина под узду и пытаясь заглянуть в глаза Грозе.
Она шевельнулась неловко и едва не кубарем скатилась со спины лошади прямо в подставленные руки Рарога. Повисла на нем, сминая пальцами плащ, но попыталась все же выпрямиться — да тело все болью отозвалось. И бедра аж прострелило.
— Русь на Любшину идет. Мы повстречали их на Кретчи. Не сюда они собрались. Надо на подмогу скорей, — заговорила она отрывисто, слегка касаясь щекой груди Рарога.
И так прижаться хотелось, чтобы хоть немного напряжение с почти онемевших ног снять, а не решалась. Находник обнимал ее за плечи, ничуть Ратши не стесняясь, и поглаживал слегка. Его сердце рядом с виском Грозы билось ровно и гулко. Весть его хоть и озадачила, но не заставила переполошиться.
А отец, кажется, и не возражал, что находник Грозу обнимает, хоть и взгляд его был красноречиво угрожающим.
— Мы на струги погрузимся и отплываем сейчас же, — заговорил Рарог, как только Гроза смолкла. — Ваших кметей можем взять, но немного. Пару дюжин.
— Хорошо. Мы тогда, сколько есть лошадей, верхом выезжаем. Пешими не успеем добраться, — рассудил Ратша. — А так можем и нагнать.
— Еще одна женщина в Любшину выехала. Их предупредить, если успеет, — добавила к сказанному Гроза. — Остальные женщины в лесу остались. С ними все в порядке.
Послышались облегченные вздохи.
А вот тем, чьи дочери и жены уехали раньше большухи, придется нелегко от мысли, что они-то уже до Любшины добраться успели к ночи и теперь, сбежав от руси, на них-то снова и наткнутся.
— Иди, Гроза, отдыхай, — велел отец. — Спасибо, что не побоялась через ночь ехать.
— Воеводова дочь, — хмыкнул кто-то из мужиков.
Ратша улыбнулся довольно, а Рарог крепче стиснул плечи Грозы, словно подбодрить лишний раз хотел. Пока воевода отвернулся, погладил ее по косе и легонько ладонью между лопаток скользнул до самого пояса. И сил-то не было воспротивиться, и приятно — чего скрывать. Словно волна расслабления по спине прошлась от этого медленного, проникновенного касания, что ощущалось даже через плотный шушпан.
— Эй, Вогул! — рявкнул Ратибор. — Своих поднимай. Сбираемся быстро и на лошадей. Выезжаем немедля в Любшину.
Десятник, который тут же неподалеку стоял слушал, кивнул и мигом ушел.
— Яс вами поеду! — чуть запоздало возразила Гроза.
— С ума сошла?! — взбеленился отец тут же. — Ты верхом сколько провела. Иди спать!
— Все равно не усну! — она вперед шагнула. — Как уснуть-то? Так мне спокойнее будет. А отдохнуть я и… в струге могу.
Сказала — и сама испугалась. Да не хотелось ей сейчас отца оставлять, раз уж Макошь повелела ей назад вернуться. А может, и Перун сам — чтобы воинов предупредила. А то вдруг и помочь чем сможет?