Дочь реки
Шрифт:
— Ведите в общину, — велел Владивой и сам туда отправился.
Стало быть, отложить придется поездку в Любшину. Может статься так, что насовсем. Но просидел он в общине без толку, хоть и недолго. Скоро пришел другой гридь и с виноватым видом сказал, что князя в его покоях ждет Рарог. Идти в общину он не захотел, как и видеть кого-то, кроме правителя. Владивой сжал кулаки, едва удерживая рвущийся из горла приказ оттащить находника в башню стены и снова напомнить, кто он такой, и где место его. Да на то лишь без толку время тратить, похоже — дуболомная его голова.
Владивой
— Здрав будь, князь, — тут же оглушил его звук негромкого и спокойного голоса. Аж зло разобрало.
Как будто унялась в душе того, чей он, некая буря — и пришла уверенность. А вот в чем, это захотелось понять больше всего. Находник, сидящий у стола, на котором стоял светец с тремя лучинами и незнакомый увесистый ларь, поднял на него взгляд, сумрачный и как будто усталый. Странно ведь — усталый. А казалось раньше, что ничего не может его к земле так прибить. А, вишь, бывает и такое.
— Что ты делаешь здесь? Кто разрешил?..
— Боишься, прирежу втихомолку? — усмехнулся Рарог, а глаза его остались холодными и темными.
Уголок его рта дернулся только едва — а уже захотелось впечатать в ему в лицо кулак. Просто чтобы больше ничего не видеть, кроме крови на нем. И что-то скребло по груди изнутри. Какое-то предчувствие странное. Словно в чем-то он от Рарога отстал, в чем-то уступил, хоть и незримо, но понятно для них обоих.
— Не боюсь. Иначе тебе отсюда все равно далеко не уйти. Да и помощь тебе нужна какая-то, раз ты раньше времени притащился сюда. С чем-то ты сам справиться не смог.
— Уж не знаю, кому та помощь нужна больше, — находник пожал плечами. — Но рассказать тебе хочу кое-что. А уж там сам решай, что делать будешь.
Владивой прошел дальше и сел у стола, оперевшись на него локтем. Знал бы находник, каких усилий стоило ему сохранять спокойствие, удерживать голос ровным, а движения размеренными. Что-то странное творилось с ним, как видел он перед собой Рарога: все самообладание вмиг улетучивалось куда-то.
— Ну, рассказывай, коли пришел.
— Я знаю, где Грозу искать. И ты можешь вызволить ее гораздо быстрее, чем я, — находник смолк на мгновение, сжав зубы. Видно, немало злила его эта мысль: что он вынужден обратиться за помощью к тому, с кем и словом лишним не обменивался бы с радостью. — Она у княжича Любора из Долесска. Но одного я теперь не знаю: где он ее держит. Сколько людей ее охраняет. Потому не могу вызволить сам.
Владивой, наверное, улыбнулся невольно, может быть, даже чуть безумно. Сколько дней его терзали мысли о том, где могла бы быть сейчас Гроза — после всего, что случилось в варяжском стане на пути к Северному морю. А следов Беляны для того, чтобы отыскать Грозу оказалось пока недостаточно. Словно дорожки их разошлись вдруг. А получилось, что нет.
— Что делать Грозе у Любора? — сумев все же вытрясти из головы лихорадочно мечущиеся мысли, продолжил расспросы Владивой. А сам уж готов был на коня садиться и прямо сейчас — ехать туда, куда Рарог укажет. — Беляна у него — тому я не удивляюсь. А вот…
Рарог кашлянул, резко его прерывая. Будто недосуг ему было слушать чужие размышления.
— Достаточно того, что она у него. И попала ему в руки не по доброй воле, — скупо цедя слова, словно каждое из них давалось с трудом, пояснил он.
И вид его смурной вовсе не наводил на добрые мысли.
— Ты довел, — горячим от разрастающегося гнева сгустком выдохнул Владивой. — Что ты такого сделал, что Гроза угодила еще в большую беду, чем раньше?
Он резко втянул носом воздух — и тонкий дымок лучин продрал душной остротой до самой груди.
— Есть еще те дела, которые тебя не касаются, князь. Но одно скажу: Любор крепко садится на место того, кто путь на юг в своем кулаке держать будет.
Он откинул крышку ларя — и Владивой опустил в него взгляд. Золотые слитки тускло переливались в огне лучин. Казалось, их там несметное множество — и мысль эта аж виски сдавила. Козарское: степняки любят хранить золото, награбленное или полученное в дань, слитками, оставляя на них свои метки. Далеко дотянулся Любор, времени зря не терял.
— Откуда это у тебя? — Владивой вновь взглянул на Рарога.
— На рыбалку сходил, — тот снова захлопнул ларь. — Золото это Любор хотел за Грозу получить. Но только ее отдавать и не думал. Потому я отдаю его тебе. Чтобы ты мог доказать, что слова твои — не пустая болтовня.
— Зачем это тебе?
— Грозу верни.
Упорствовать и пытать истинных мыслей Рарога не хотелось. Просто не хотелось больше говорить с ним: зачем, если все равно каждое слово приходится тянуть клещами? Он словно по большой неохоте сюда пришел — и до последнего этот миг оттягивал. Сам же находник встал, собираясь, верно, заканчивать разговор. Он сказал все то, что Владивою знать нужно — и поблагодарить бы его, но велика уж будет ему честь.
— А ты что же? В сторону отойдешь? — усмехнулся он. — Не похоже это на тебя, Измир. Может, гадость какую задумал?
— Ты мне без надобности, князь, — Рарог пожал, глядя куда-то мимо. — Мне только знать нужно, что Грозу ты вызволишь и защитить сумеешь от варягов. От Ярдара Медного, который скоро за ней придет. До поры. А там видно станет…
Он усмехнулся двусмысленно. Вот и гадай теперь, что сказать хотел. И впрямь уйдет, только службой оговоренной не раз, займется? Или станет снова к Грозе руки тянуть, хитростью брать, изворачиваться?
— Я-то смогу, — Владиной кивнул, ничуть не сомневаясь в собственных словах. — А вот тебе сказано было к ней не приближаться. И я готов повторить это еще раз. Считай это добрым советом. Можешь золота этого взять, сколько тебе надо. Считать платой за хлопоты и заботу о ней. Но больше чтобы я тебя и на перестрел рядом с ней не видел.
Рарог склонился чуть, опираясь ладонью на ларь. Его лицо, хищное в резких тенях, оказалось угрожающе близко. Находник ничуть не робел перед князем, словно только сам себе он властитель. Словно все договоренности для него — ничего не