Дочь роскоши
Шрифт:
Ближе к рассвету она забылась, погрузилась в смутную дремоту, но в то же время сны ее были странно яркими и живыми. Когда она проснулась, в ее комнату врывался поток солнечного света. Будильник возле кровати показывал почти девять часов. Джулиет взволнованно вылезла из кровати и оделась – душ потом, решила она.
В столовой она застала одну Дебору – Дэвид уже уехал в офис, а София, как обычно, ела свой легкий завтрак у себя в спальне. Когда Джулиет вошла, Дебора, улыбаясь из-под утренних газет, посмотрела на нее, и Джулиет снова подумала, какая же она красивая женщина. Без отвлекающего макияжа и с волосами, просто связанными
– У тебя усталый вид, – сказала она. – Садись, выпей немного кофе.
– О да, пожалуйста! Я только проснулась и чувствую себя неважно!
– Ты поздно пришла вчера домой, – сказала Дебора, наливая кофе и передавая его Джулиет. – Ты хорошо провела время с Полем и Вив?
– Чудесно. – Джулиет налила немного молока в свой кофе, с надеждой, что Дебора и Поль не станут обсуждать, насколько хорошо она провела вчера у них время. Ну а Вив, подумала Джулиет, достаточно набралась, чтобы помнить, что это был за вечер. – Они забавные, не правда ли? – добавила она.
– М-м, ну да, Поль. Я не уверена, что смогла бы назвать забавной Вив, хотя понимаю, что в свое время она была вполне яркой девицей.
– Она и сейчас такая же яркая! Трудно поверить, что ей столько же лет, что и бабушке.
– Я думаю, она старше. Но, конечно, несмотря на все, что с ней случалось, София прекрасно сохранилась.
– Ты очень любишь бабушку, да? – спросила Джулиет, намазывая маслом тост.
– Я обожаю ее, – просто ответила Дебора. – Если бы в целом мире был хоть один человек, на которого я бы хотела походить, то это София.
Тогда не поможешь ли мне обелить ее имя? – чуть не спросила Джулиет и тут же вспомнила. Больше никаких вопросов. Никаких попыток. Кроме, конечно, визита к одному человеку, у которого ей предстоит узнать, из-за чего в ночь смерти Луи между ним и ее дядей возникла ссора…
– Еще кофе? – спросила Дебора. – Думаю, в кофейнике осталось немного.
– Спасибо. – Джулиет передала свою чашку и проглотила кусочек намазанного маслом тоста. – Ты слышала о джерсийском ночном клубе «Лилия»?
На какую-то долю секунды Дебора застыла. Ее глаза расширились от страха или потрясения, это ее выражение, казалось, было схвачено камерой, а потом исчезло, и Дебора снова превратилась в спокойную, улыбчивую даму.
– А почему, скажи па милость, ты хочешь об этом узнать?
– О, я слышала, как о нем где-то упоминали. Мне это показалось интересным, – уклончиво ответила Джулиет и подумала: «Черт, я опять вру!»
Дебора явно перевела дух.
– Да, название звучит славно, я с тобой согласна. Хотя по сравнению с другими ночными клубами он довольно банален – как и все джерсийские ночные клубы. Они здесь очень степенные. Но, кажется, они устраивают красивые шоу. У публики они очень популярны, особенно у летних гостей.
– А где он?
– В пригороде Сент-Хелиера. Его практически проезжаешь, когда едешь отсюда в город. У него еще такие огромные неоновые буквы: «Джерсийская Лилия». Крикливо, но, кажется, привлекает клиентов.
– Но он ведь не идет ни в какое сравнение с империей Лэнглуа?
– Господи, ну конечно нет! Это совершенно другой класс. Хотя ты, наверное, слышала, что Луи рьяно тянуло к такого рода вещам. Это было яблоком раздора между ним и другими членами семьи.
Она непринужденно произнесла это, но Джулиет видела, что в глазах ее до сих пор таилась настороженность, а руки, ставившие на место кофейник, слегка дрожали, а ведь она только упомянула о Луи, защищая его память. Она понимала, что Джулиет что-то рассказали о связи Луи с клубом, и ей пришлось быстренько пресечь любые пересуды. Но то, что она защищала его, подтверждало лишь одно – было что-то такое, что она хотела бы скрыть.
– Ты хочешь сказать, Луи хотел открыть ночной клуб? – спросила Джулиет.
– Бог знает, чего он хотел! – Дебора посмотрела на часы. – Джулиет, придется тебе меня извинить. За час мне надо успеть к парикмахеру. – Она встала, изящная, элегантная в шелковом персикового цвета пеньюаре и в домашних туфлях на высоком каблуке, которые, похоже, сбежали из голливудских фильмов тридцатых годов. – Ты выберешь попозже время, чтобы заглянуть к бабушке?
– Ну конечно. – Джулиет почему-то почувствовала раздражение. Разве не для того она прилетела на другой конец света, чтобы провести время с бабушкой и другими родственниками? Похоже, правда, что Дебора испытывала особую привязанность к Софии и чувствовала себя ответственной за нее. Приятно осознавать, что одна из невесток так о ней заботится. Хорошо, что по крайней мере Дэвид и Дебора находятся возле нее и всегда готовы помочь, когда она в них нуждается.
– Не беспокойся, я посмотрю, все ли с ней в порядке, – заверила ее Джулиет.
– Доброе утро, бабушка.
– Джулиет! Доброе утро! – София, как и Дебора, еще не оделась, но на ней был длинный бархатный халат насыщенного синего цвета. Она сидела у окна своей спальни и разбирала дневную почту, делая пометки в огромном дневнике в кожаной обложке, и выбрасывала конверты в корзинку для бумаг. Она сейчас прекрасно выглядела, не осталось никаких следов бледности после ее сердечного приступа. – Вчера нам так не хватало тебя за обедом. Я так боюсь, что ты уедешь в Австралию.
– Я часто буду навещать тебя, – пообещала Джулиет. – И не через каждые девятнадцать лет. Уверяю тебя.
София грустно улыбнулась.
– Легко говорить, пока ты здесь. Но, когда ты приедешь домой, все обернется по-другому. Во-первых, у тебя будет работа. Во-вторых, твой молодой человек. Он может возражать, если ты слишком часто будешь летать вокруг света.
– Она не будет возражать. У нас не такие отношения, – сказала Джулиет, но сердце ее упало при мысли, что она связана с Сином. Он, конечно, не будет мешать ей жить, она ему не позволит, но из-за самой мысли, что она будет постоянно с ним, ею овладела клаустрофобия.
– Как там Поль и Вив? – спросила София, меняя тему. Они начали болтать, и возрастная граница между ними исчезла, как всегда.
– У тебя есть какие-нибудь планы на сегодня?
– Я собиралась поехать в Сент-Хелиер и поглазеть на витрины, – замялась Джулиет, потом добавила: – Я присматривалась к названиям домов. Они все такие экзотичные. Французские и в то же время нет.
– Особенность твоего острова, дорогая моя.
– И эти названия вроде разменной монеты острова, правда? Я видела Бог знает сколько постоялых дворов и гостиниц, которые были названы по теледетективу – Джим, или как там его звали. И я заметила как-то раз джерсийский ночной клуб «Лилия». Полагаю, это аллюзия Лили Лэнгтри?