Дочь роскоши

Таннер Дженет

– Но ведь здесь не разрешены азартные игры? – спросила Джулиет.

– Я же вам сказал – мы были молоды и оптимистичны. Мы думали, что нам удастся это изменить и оказаться у истоков чего-то очень доходного Ничего из этого, разумеется, не получилось, но мы об этом мечтали.

Он улыбнулся ей, но, несмотря на его очевидную откровенность, было что-то уклончивое в том, как он прятал насупленный взгляд, а сигару все время держал зажатой между зубов, из-за чего его улыбка больше смахивала на гримасу.

– Надеюсь, я рассказал вам все, что вы хотели узнать, Джулиет, так ведь вас зовут?

– Да,

Джулиет. Вы мне помогли, но есть еще один момент. Я знаю, что Луи был здесь в ночь, когда он умер.

Она скорее почувствовала, чем заметила, как он внезапно отшатнулся. Выражение его лица не изменилось, но голос стал ледяным.

– Ну и что вы имеете в виду?

– Мне рассказали, что вы с Луи в ту ночь поссорились. Это было насчет казино?

Рэйф отклонил свой стул почти к полу, в его манере поведения сквозило нечто явно неловкое.

– Черт побери, неужели я должен помнить, из-за чего мы поссорились, через двадцать лет после этого? И вообще, зачем вам это знать?

– Я хочу выяснить правду о смерти моего дяди, – прямо сказала Джулиет. – И я не могу поверить, что вы забыли, из-за чего повздорили. При таких обстоятельствах события вроде этого врезаются в память.

Рэйф придвинул стул. Он был невысокого роста, но в его облике было что-то властное и угрожающее, от всего его облика веяло силой.

– Я полагаю, Джулиет Лэнглуа, что вам лучше отправиться домой, в Австралию, и заниматься своим делом.

По венам Джулиет разлился адреналин, ее руки и пальцы покалывало. Здесь что-то было. Должно быть.

– Моя бабушка отбыла срок за убийство дяди Луи, мистер Пирсон, – упрямо сказала она. – Из-за этого моя семья уехала отсюда. Так что, как видите, это мое дело.

Внезапно он расхохотался.

– Поэтому вы приехали сюда, чтобы обвинить меня в том, что я застрелил Луи, да? Мне очень жаль, дорогая моя, но вы обращаетесь не по адресу. Я действительно поссорился с Луи, и по этому поводу меня в свое время допрашивали в полиции, даже несмотря на то, что София признала вину. Но не было и разговору о том, чтобы я был под подозрением. Я весь вечер был здесь, в клубе, на глазах у кучи свидетелей, которые могут подтвердить это, если нужно. Что же до мотивов, то у меня их не было. Мы с Луи были друзьями.

– Вы только что говорили, что не были друзьями.

– Ну, во всяком случае, мы не были врагами. Как я уже вам говорил, у нас были планы на будущее. Единственной причиной, из-за чего мы поссорились, было то, что мы не пришли к соглашению, как заставить наши планы работать. Но если вы ищете кого-нибудь, у кого могли быть мотивы, то я могу вам назвать имя человека, у которого на самом деле они были достаточно серьезные. Фрэнк де Валь.

– Кто?

– Фрэнк де Валь. Он был сенатором штата – в парламенте острова. Луи старался заручиться его поддержкой и добиться изменения закона.

– Закона об азартных играх?

– Разумеется. Луи думал, что де Валя можно будет… убедить, скажем так. Однако это оказалось трудным.

Джулиет вдруг вспомнила, что Дэн сказал ей, что слышали той ночью служащие, и кусочки мозаики начали складываться в единое целое.

– Вы хотите сказать, Луи собирался шантажировать этого Фрэнка де Валя?

Рэйф

кивнул.

– Умная девочка. Да, де Валь иногда вел себя неразумно. Луи знал об этом и хотел надавить на него. Я думал, что он зашел слишком далеко, и резко сказал ему об этом. Так что, видите, к несчастью для вас, у меня не было причин убивать Луи, равно как и не было возможности. Боюсь, что вам придется искать где-нибудь в другом месте, если вы хотите свалить смерть Луи на кого-то другого, а не на вашу добропорядочную бабушку. – Он открыл дверь и встал, ожидая, пока Джулиет уйдет. – Мне было приятно с вами, но мне надо сейчас работать. Запомните, если вам Нужна работа… Но, думаю, что напрасная надежда – чтобы на меня работала наследница Лэнглуа.

Джулиет вышла в коридор, сопровождаемая дымком сигары.

– Джулиет Лэнглуа… – Она обернулась. Он стоял в проходе и смотрел, как она уходит. – Запомните только, что все может оказаться совсем не тем, чем кажется.

В том, как он смотрел на нее своими странными глазами, в том, как кривился его рот под подернутыми сединой усами, было что-то такое, от чего в глубине ее души взметнулась ленточка страха.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

Но он лишь отправил в рот сигару, улыбнулся ей сквозь дым и вернулся в офис, закрыв за собой дверь.

Дэн работал в своем кабинете, когда услышал дверной звонок. Кабинет был завален – на огромном служебном столе расположился процессор и проволочные корзинки, на полу разбросаны газетные вырезки, смятые записки, раскрытые папки. Окна кабинета смотрели на Говард Дэвис Парк, в них врывались снопы солнечного света, как всегда бывает на исходе весны. Но уже несколько дней подряд Дэн не замечал этого. Он был слишком поглощен историей смерти Луи Лэнглуа, чтобы отвлекаться на что-то не имеющее к этому непосредственного отношения.

В ответ на звонок он выругался про себя и посмотрел на часы. Проклятье, миссис Озуф, ежедневная прислуга, к этому часу должна была уйти. Либо ему придется открывать самому, либо пусть звонят дальше. Пока он раздумывал об этом, звонок опять затрещал. Дэн отодвинул кофейную чашку, чтобы высвободить немного места на столе, отложил газетную вырезку, которую начал было изучать, и пошел открывать дверь.

– Джулиет!

После того как она внезапно ушла вчера вечером, ее-то он меньше всего ожидал увидеть. На ней был блейзер темно-синего цвета с золотыми пуговицами поверх полосатого топа и узкие белые брюки, морская голубая кепка задорно и небрежно сидела на ее светлых волосах. Но сама Джулиет не выглядела веселой. Скорее, далеко не веселой.

– Дэн, слава Богу. Я не знала, дома вы или нет.

– Что случилось? – спросил он.

– Мне надо поговорить с вами. Пожалуйста, можно мне войти?

– Ну конечно, – сказал он, ругая себя за тупость. Он открыл дверь в гостиную и проводил ее туда.

– У вас есть что-нибудь выпить? – спросила она.

– Кофе? По-моему, в кофейнике осталось немного.

– Нет, не кофе. Что-нибудь покрепче. О, я понимаю, сейчас для этого рановато, но мне надо.

– Скотч?

– Что угодно. Мне все равно. Нет! – лучше не надо. Налейте туда немного воды.