Дочь Сталина
Шрифт:
Зимой, почти через год после смерти Сталина Эренбург торопился закончить свою работу над повестью. Книга немедленно стала сенсацией — ее название даже дало имя послесталинской эпохе. Вначале оно произносилось с оптимизмом и надеждой, а после — с сарказмом. Главный герой повести был совершенно равнодушным ко всему директором фабрики, из-за которого рабочим приходилось жить в нечеловеческих условиях. Директор срывал план строительства жилья, чтобы получить уменьшение производственных планов. Одним из второстепенных героев был врач-еврей. Таким образом автор впервые коснулся того ужаса, который вызвало «Дело врачей». Через основную любовную историю Эренбург показал, что государственный аппарат не имеет права вмешиваться
Власти сурово набросились на Эренбурга. Константин Симонов, который стал теперь главным редактором «Нового мира», раскритиковал повесть как «слишком мрачную». Она фальшиво изображала советскую жизнь «как полную различных недостатков и недостаточно счастливую». «Она подражала западным образцам».
На партийном собрании Светлана встала и выступила в защиту Эренбурга, сказав, что не понимает, в чем обвиняют Эренбурга, «когда даже партийная печать сейчас признает ошибки прошлого и невинно осужденные люди возвращаются из тюрем». Ее высказывания назвали «безответственными и политически незрелыми». Позже Светлана написала Эренбургу письмо, в котором тепло отозвалась о его творчестве: «Я очень благодарна Вам за Вашу редкую способность находить правдивые слова и говорить их громко, без двуличия, которое для многих из нас, современных советских интеллигентов, стало второй натурой».
Возможно, Светлана имела в виду его проект под названием «Черная книга». В 1944 году, когда война еще не закончилась, Эренбург организовал группу, в которую вошли примерно два десятка писателей, в том числе, Василий Гроссман. Они должны были собирать документы и свидетельские показания у очевидцев, которые пережили фашистские зверства против советских евреев — на советской территории от рук солдат Вермахта погибло примерно полтора миллиона евреев. Эренбургу пришлось оставить этот проект, когда при редактировании из книги убрали замечания о роли советских коллаборационистов в предательстве еврейского народа. «Черная книга» так и осталась неопубликованной при жизни автора.
Тем не менее, в личной жизни Светлана по-прежнему чувствовала себя одинокой. Ее подруга того времени, Ольга Куликовская, говорила, что «более одинокой женщины она никогда не встречала». Другая подруга, Татьяна Тесс, замечала: «Ее поиски счастья были бесконечными». Неисправимый романтик, Светлана мечтала встретить человека, который не воспринимал бы ее как дочь Сталина. В 1954 году на Съезде советских писателей в Кремле ей показалось, что она его нашла.
Проходя по сверкающему огнями Георгиевскому залу, она совершенно неожиданно, к своему изумлению, наткнулась на Алексея Каплера. В первую секунду она испугалась, что он сделает вид, что не знает ее, но он был таким же, как и прежде. Каплер просто на шаг отошел от группы деятелей кино, с которыми стоял, и сказал ей: «Здравствуй!» Потом он взял ее за руку и засмеялся. Все, кто видел эту сцену, оценили значение этого жеста.
Каплер освободился из лагеря в 1953 году, вскоре после смерти Сталина. Он вернулся в Москву к своей новой жене, актрисе Валентине Токарской, на которой женился через три месяца после освобождения. Свидания с ней и ее продуктовые посылки спасли Каплера от смерти в лагере, а брак с ней дал ему право законно поселиться в ее большой московской квартире.
Светлана и Каплер вместе ушли со Съезда, рука об руку гуляли в парке в Сокольниках и, наконец, сели в маленьком кафе. Они словно продолжили свои отношения, так жестоко прерванные ее отцом одиннадцать лет назад. Она очень боялась, что Каплер считает ее виноватой в тех ужасах, которые ему пришлось пережить, и умоляла его понять, почему она никогда не пыталась ни помочь ему, ни как-то с ним связаться. Если бы она так поступила, его положение только ухудшилось бы. Каплер ничего на это не ответил.
Тем не менее, он рассказал ей о своем освобождении
Старая страсть вспыхнула снова. Вскоре они стали тайными любовниками. Для нее он, как ни удивительно, был «все тем же самым». Вспоминая об их отношениях пятьдесят лет спустя, она восхищалась: «Он просто смеялся надо всем. Он заглушал смехом все. Он умел это делать. Немногие люди так могут».
Вместе со своим сыном Иосифом она приехала на своей маленькой «Победе» в Крым, где у Каплера были съемки. Они проводили волшебные дни на берегу моря, он ее постоянно фотографировал. Но Каплер сразу предупредил Светлану, что их отношения могут быть только мимолетным увлечением. Он никогда не причинит боли жене. Его брак с Валентиной не был счастливым, но он чувствовал себя обязанным ей, потому что она помогла ему пережить пять страшных лет в Инте. Каплер однозначно сказал Светлане, что никогда на ней не женится.
Друзья предупреждали Светлану, чтобы она не принимала Каплера всерьез, так как он совершенно не способен хранить кому-то верность. Но Светлану невозможно было разубедить. Она так описывала их отношения с Каплером в письме к Илье Эренбургу: «Это настоящее чудо… Мы смотрим друг другу в глаза и оказывается, что слова нам не нужны. Мы начинаем говорить и заканчиваем фразы друг за друга. Мы понимаем друг друга с такой же легкостью, как и раньше».
Каплер уверял ее, что их отношения не могут продлиться долгое время. Он сказал: «Это как поднести горящую спичку к реке и ждать, что вода загорится. Так не бывает». Она запомнила эти слова, но не вдумалась в их смысл. Она переспрашивала: «Почему так не бывает?»
Однажды вечером Светлана пришла к входу в театр, где служила жена Каплера, и попросила пропустить ее в гримерную Валентины. Там Светлана сообщила Валентине, что является любовницей ее мужа. Валентина только рассмеялась в ответ, сказав, что давно об этом знает. Она уверила Светлану, что Алексей «всегда изменял всем своим женам и по-настоящему любил только первую из них». Поэтому Светлане «не стоит давать волю своим фантазиям: ни она первая, ни она последняя». Во время этого разговора лицо Светланы становилось все более несчастным и беспомощным. Возможно, она вспомнила слова своего отца: «Ты бы посмотрела на себя — кому ты нужна?! У него кругом бабы, дура!» Униженная, Светлана поспешила уйти.
Каплер рассказал о том, как закончились их отношения, итальянскому журналисту Энцо Биаджи:
Моя жена была очень сдержанным, вежливым и добрым человеком.
Она никогда не устраивала сцен и не допускала сухого обращения с людьми. Она рассказала мне о встрече со Светланой, об этом странном, неожиданном визите. Я был в шоке от того, как Светлана себя повела. Для меня это выглядело глупым, неправильным и ненужным. Светлана ничего мне не сказала и вела себя, совершенно не думая ни о ком, кроме самой себя. Это был конец моего второго брака и конец второй части моей жизни со Светой.