Дочь ведьмы
Шрифт:
– Я такой человек!
Надя подняла на него сияющие глаза.
– Знаю, милый, и тоже люблю тебя всем сердцем. Нужно прочесть это заклятье, выпить отвар, который я приготовлю. Я освобожусь от влияния матери. Мы сможем уехать и никогда не вернемся! Беда в том, что книгу нельзя убирать с ведьминого алтаря, то есть делать все придется у меня дома. Если не побоишься прийти после полуночи и…
– Не побоюсь! – перебил Николай. – Я готов хоть сейчас!
– Сейчас рано, – улыбнулась Надя. – А сегодня ночью – в самый
Оба были окрылены грядущим избавлением, долго обговаривали, как и что станут делать. Надя даст матери снотворного зелья – та доверяла ей готовить отвары. Мать принимает на ночь отвар для спокойного сна, Надя увеличит дозу. В полночь девушка выйдет к калитке, встретит Николая, проведет в дом.
Николай страшно волновался: вдруг ведьма не захочет принимать отвар на ночь? Или не уснет к полуночи? А если проснется и увидит их?..
Выскользнув из дома, пройдя мимо спящей тети Зины, без четверти двенадцать Николай был уже возле дома ведьмы. Минут через двадцать калитка отворилась, Николай увидел Надю.
Никем не замеченные, они быстро зашли во двор.
– Все хорошо?
– Да, она спит.
Заговорщики на цыпочках вошли в дом. Было темно, Надя не включала свет, пахло травами, сухими листьями, чем-то горьковатым.
Девушка провела его в дальнюю комнату и закрыла за ними дверь. Ничего подобного Николай в жизни своей не видел. Комната была небольшая, окна не имелось. На стенах – странные изображения и знаки, чучела животных, полки со склянками и книгами. Половину комнаты занимал большой стол, накрытый черной тканью, на столе – толстая книга и горящая свеча, большой старинный кубок, наполненный маслянисто-черной жидкостью.
– Я открыла книгу на нужной странице. Там написано не на русском, но я переписала на листочек русскими буквами, читай с него, – быстро и деловито проговорила Надя. – Следи, чтобы произносить все правильно. Как дочитаешь, выпей зелье из кубка, а после разбей кубок.
– Громко получится, мать не услышит?
– Ничего, – отмахнулась Надя, – она спит крепко. Да и потом, как только ты разобьешь кубок, ее власти надо мной придет конец. Но не волнуйся, не услышит она, ее спальня в другом конце дома.
Николаю не нравился жуткий дом и эта комната; даже сама Надя казалась странной: взгляд жадный, нетерпеливый. Но это потому, что ей не терпится сбросить власть матери.
Надя, уловив его колебание, обвила шею Николая гибкими руками и поцеловала так, что у парня голова закружилась.
– Пора, – сказала она и улыбнулась.
Сомнения покинули парня, он сделал все в точности так, как велела любимая: прочел заклинание, выпил зелье, разбил кубок.
Ведьма не проснулась, и Надя вывела Николая из дома. Он чувствовал себя немного необычно, слегка кружилась голова. Должно быть, из-за духоты в доме. Голову будто окутал туман, и ему показалось, что Надя, запирая за ним калитку, произнесла
– Что ты сказала?
– Что люблю тебя, – нежно ответила Надя, – что благодарю за спасение.
Да, та фраза лишь послышалась.
Уже придя домой, рухнув в постель из-за накатившей слабости, Николай вспомнил: он не спросил, что дальше. Когда они увидятся? Когда смогут уехать из деревни? Не успев обдумать этого, провалился в сон.
Утром Николай не мог встать с постели, не находил сил подняться. Тетка переполошилась.
– Ты бледный! Надо температуру померить.
Градусник показал тридцать шесть и шесть, но, вопреки нормальному показателю, самочувствие Николая не улучшалось. Больше всего угнетало, что он не может пойти на реку. Надя, наверное, ждет, а он некстати заболел, с кровати встать не может.
Тетка пригласила врача. Тот осмотрел пациента, но не нашел отклонений.
– Анализы бы сдать, без анализов непонятно, – глубокомысленно изрек доктор и ушел.
В поликлинику, в районный центр, решили поехать через день: сосед обещал отвезти на машине. Тетя Зина надеялась, что к утру племяннику полегчает, но этого не случилось. К нездоровой бледности прибавилась сухость кожи и…
– Николаша, что это? – ахнула тетка. – Никак седина у тебя?
Николай попросил зеркало и, взглянув на себя, увидел, что лицо его за ночь посерело, возле рта и глаз появились морщины. Он отбросил зеркало и закрыл лицо руками. Как предстать перед Надей таким уродом? В голове билась мысль, которую он старательно гнал от себя: почему она не приходит? Ведь Надя избавилась от ведьмовского проклятия. Он избавил ее! Бояться уже нечего. Или что-то пошло не так?
– Что с тобой творится? – спросила тетя Зина.
Николай был настолько слаб, что даже солгать сил не было. И он рассказал правду. Про Надю, про свою безумную любовь и тайные встречи на берегу реки, про полуночный обряд избавления.
Говорил, прикрыв глаза, а когда закончил, посмотрел на тетю Зину. Та застыла, прижав руки к груди, с трудом сдерживая слезы. По бледности она теперь могла соперничать с племянником.
– Бедный ты мой, – прошептала тетка. – Говорила ведь я про ведьму, предупреждала. Дура старая! Видела, ты сам не свой, надо было допытаться, что происходит! А теперь…
– Теперь? – Страшно ему стало услышать, что еще она скажет.
– Нет у ведьмы никакой дочки! – выпалила тетя Зина. – Нету! Ведьму Надеждой зовут, она сама и морочила тебя каждый день, наговорила всякого, околдовала! Нужно ей было заманить тебя в свое логово, заставить добровольно прийти и пройти тот обряд с книгой и кубком.
Комната покачнулась у Николая перед глазами. Как сквозь слой ваты слушал он причитания тетки. Хотел спросить, зачем ведьме делать все это, но не спросил. Понял уже, догадался.