Дочерь Божья
Шрифт:
— А вот ваш муж остался доволен нашими действиями — я разговаривал с ним вчера вечером, когда он получал ключи от номера. — Ее гнев рассеялся как летняя гроза. — И, к слову, я лично вчера поместил картину, о которой вы говорите, снова в сейф депозитария отеля.
Ярость на ее лице сменилась сперва удивлением, потом радостью. Американка перестала хмуриться, и менеджер впервые смог увидеть, насколько она красива.
Сердце Зои неистово забилось. Сет был здесь! Он здесь!
— Сет в отеле? — Она повернулась к Страттону. — Вот почему он не отвечал по телефону ни вчера, ни сегодня! —
Менеджер внимательно посмотрел на нее. Не похожа на сварливую матрону. Никаких признаков ревности или злости, только радость. Только, вот… он запнулся.
— Кхм, обычно, — начал он, несколько приободрившись, — мы не предоставляем подобную информацию о наших гостях, но…
— Мы оба… путешествовали. Мой муж и я, — сказала Зоя. — И, судя по всему, разминулись…
— Как я уже говорил, мы не выдаем подобную информацию о наших гостях, но в вашем случае, я полагаю, можно сделать маленькое исключение.
— Спасибо! — с чувством поблагодарила Зоя и двинулась за менеджером к стойке регистрации.
Сет Риджуэй спустился по лестнице и шагнул в вестибюль.
— Подождите. — Таксист придержал его за плечо. — Не сюда. — Сет остановился. — Тут слишком много людей может увидеть. Пойдемте к другой выход. Я на всякий случай встал там.
Сет оглядел вестибюль. Главный выход был прямо перед ними, слева — стойка бронирования и регистрации, а прямо располагался уютный холл под фризом. Кроме человека богатырского сложения у стойки регистрации, там никого не было видно. Да и тот ушел куда-то влево, как только Сет его заметил. Настоящий человек-гора.
— Вы правы, — сказал Сет. — Ведите.
И он пошел за турком по узкому служебному коридору мимо кухни, через обшарпанную деревянную дверь — в бодрящую прохладу ночи.
23
Таксист медленно подрулил к тротуару набережной Лиммат с северной стороны «Вассеркирхе». Плотный вечерний поток машин буквально забурлил вокруг такси, когда они притормозили. За ними раздался нетерпеливый гудок клаксона, который таксист совершенно проигнорировал, и мгновение спустя мимо них, взвизгнув тормозами и посигналив напоследок, промчался «БМВ».
— Я могу проводить вас до места встречи, — предложил таксист.
— Спасибо, — поблагодарил его Сет. — Но у меня есть инструкции, что надо делать. — Таксист кивнул. — Могу я, по крайней мере, оплатить проезд от отеля? — Таксист какое-то время пристально смотрел на Сета темно-карими глазами. — Пожалуйста, — попросил Сет, достав из бумажника швейцарские франки. — Ведь за такси надо платить?
— Если вам так лучше, — сказал водитель. Сет кивнул и протянул турку сложенные купюры.
— Спасибо, — ответил таксист, убирая деньги в карман. Сет открыл дверцу. — Смотри, осторожнее, друг, — напутствовал его турок.
Сет повернулся к нему:
— Ты тоже. — И захлопнул дверь машины. Мотор взревел, набирая обороты, а когда таксист отпустил сцепление, ровно заурчал. Проехав мимо Сета, турок посигналил на прощание, и его такси растворилось в плотном потоке машин
Сет немного постоял, улыбаясь своим мыслям. Таксист только дома обнаружит, что в швейцарские франки была завернута тысячедолларовая купюра.
Порадовавшись за своего нового друга, Сет взглянул на часы и увидел, что у него есть еще пять минут, чтобы добраться до первой контрольной точки, оговоренной в инструкциях Якоба Поста. Он не спеша двинулся по набережной Лиммат, время от времени поглядывая по дороге в витрины.
Вечер был почти теплым, и Сет, чтобы не запариться, расстегнул куртку. По словам таксиста, это называется «фён». [26] Иногда зимой области высокого атмосферного давления в Северной Африке смещают раскаленный воздух Сахары на север, вытесняя низкое давление, доминирующее зимой в Европе. В результате порывы горячего ветра растапливают снег и — в снежных отрогах Альп — горнолыжные склоны. При фёне возрастает опасность лавин. Вроде ветров, дующих зимой в Санта-Ане, Южная Калифорния, подумал Сет. Только фён не иссушает зелень и не вызывает пожары, сводя людей с ума. По крайней мере, пока.
26
Сильный, теплый и сухой ветер в северных долинах Альп от Женевы до Зальцбурга, дует осенью, зимою и весной.
Риджуэй остановился посмотреть сквозь металлическую решетку на большую витрину ювелирного магазина, где выставлялись кольца с драгоценными камнями самых разных цветов и оттенков — красные, зеленые, белые, голубые, желтые. Магазины здесь были куда как проще, чем на Банхофштрассе, на другом берегу. Да и цены, наверное, не так кусаются.
Вдруг слева и сзади Сет услышал шаги — кто-то пару раз шаркнул подошвами и остановился. У Риджуэя перехватило дыхание, он тут же развернулся и сунул руку в карман с «магнумом».
Никого! Сет огляделся, чувствуя, как его сердце бьется в груди раненой птицей. Он стоял совершенно один. На тротуаре на полквартала в обе стороны — ни единой души.
Все так же осторожно Сет прошел мимо нескольких дверей. В проемах никто не прятался. Озадаченный Сет двинулся дальше, всматриваясь в тени. Он был уверен, что ему не послышалось.
Нервы, подумал он, дойдя до угла Торгассе, и сошел с тротуара, переходя узкий темный переулок. За последнюю неделю ему так часто действовали на нервы, что с них стерся весь налет здравого смысла. Вдруг ему снова показалось, что в темноте Торгассе он заметил какое-то движение. Сет быстро перешел через дорогу и зашагал дальше на север по набережной Лиммат.
Сердце все еще учащенно билось, когда Сет подошел к Рами-штрассе. Оглянувшись, он достал из кармана туристическую карту Цюриха и стал разглядывать ее при свете уличного фонаря. Йост поставил на карте крестик примерно в квартале отсюда, на левой стороне Рами-штрассе. Сет посмотрел поверх карты и увидел чуть поодаль небольшой сквер, где и должно было находиться место X. Рядом со сквером — табачная лавка, как Йост и говорил. Улыбнувшись, Сет сунул карту в карман и пошел вверх по Рами-штрассе.