Дочери дракона
Шрифт:
— О чем ты?
Внезапно он схватил меня за плечи и заставил посмотреть ему в лицо.
— Чжэ Хи, обещай, что сделаешь это ради меня. Обещай, что сохранишь гребень и позволишь дракону себя защитить.
— Нет, не хочу, — сказала я. — Не хочу, если это значит потерять тебя.
Он сжал мне плечи сильнее.
— Ты должна! Разве ты не понимаешь? Ты должна выжить. Тогда ты сможешь однажды рассказать, что мы пытались тут сделать. Постарайся ради меня. Ради Кореи.
Наверное, я поморщилась от боли, потому что он отпустил меня, тряхнул головой и грустно улыбнулся.
—
— Я говорил, что и сам не знаю, — ответил он, беря в руки последнюю книгу. — Но теперь мне не во что больше верить. А тут хоть какая-то надежда, и кто знает, вдруг это правда. — Он бросил томик в огонь.
В конце концов огонь уничтожил все страницы, и от любимых книг Чжин Мо не осталось ничего, кроме угольков, светившихся оранжевым светом. Чжин Мо смотрел в камин до тех пор, пока угольки не угасли и не рассыпались золой, а потом уставился в пол.
Меня переполняли ужасные предчувствия, и я толком не понимала происходящего. Только одно я знала точно: что люблю Чжин Мо с такой силой, которую в себе и не подозревала. Я взяла его за руку и отвела в спальню, раздела и уложила в постель. Потом разделась сама и залезла к нему под одеяло. Он уткнулся головой мне в грудь и заплакал.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
За Чжин Мо пришли в самый темный час ночи. Не успела я толком осознать, что происходит, как солдаты ворвались в спальню и схватили его. Два солдата вытащили Чжин Мо голым из постели и заставили одеться. Он не сопротивлялся.
— Что вы делаете? — крикнула я, поспешно одеваясь.
Чжин Мо повели к двери, и я бросилась за солдатами в гостиную, крича:
— Куда вы его ведете? Он же болен, отпустите!
— Стоять! — раздался приказ со стороны камина. Майор Ли ковырялся в пепле, который остался от книг Чжин Мо. Солдаты остановились у передней двери и развернули Чжин Мо к нему.
На майоре были черное пальто и меховая шапка. Он искоса поглядывал на меня через очки в проволочной оправе, и меня это очень раздражало.
— Было установлено, что товарищ Пак болен и ему требуется лечение, — заявил майор. — Вчера вы сказали мне, что не замужем за этим мужчиной. Вы подписали бумагу в поддержку Ким Ир Сена и согласились умереть за Великого Вождя, если потребуется. За это вам предоставили важную работу в Рабочей партии Кореи. У вас прекрасная квартира. Вы достигли большого успеха для женщины с вашим… прошлым. Неужели вы хотите отказаться от всего этого ради одного разочарованного в жизни мужчины?
Я уже собиралась сказать, что от всего отказалась бы ради мужчины, которого люблю, но тут Чжин Мо вырвался из рук солдат.
— Чжэ Хи, — сказал он, — помни о своем долге перед Кореей. — Впервые за много месяцев глаза у него были ясные. Он выглядел совсем как в нашу первую встречу, когда он заведовал переписью в Синыйчжу. Как человек, верящий в идею. — Ты сможешь, — произнес он. — Сделай это для Кореи. Для меня. — Он грустно улыбнулся и добавил: — Прощай, Чжэ Хи. — Он повернулся и вышел за дверь, а солдаты поспешили за
Я любила Чжин Мо, любила всей душой. И не побоялась бы умереть за него. Мне отчаянно хотелось осыпать майора Ли проклятиями и побежать за Чжин Мо. Но я лишь смотрела, как он уходит, и внутри у меня все превратилось в камень, точно как на станции утешения в Донфене. Камень сковал меня, как мороз сковывает фонтаны Пхеньяна зимой. И я позволила им забрать моего любимого Чжин Мо.
Майор Ли медленно положил кочергу обратно на подставку.
— Вы приняли правильное решение, — сказал он, растянув губы в улыбку. — Наш Великий Вождь этого не забудет. А теперь мне надо позаботиться о товарище Паке. Надеюсь, остаток ночи пройдет для вас спокойно. — Майор Ли вышел из квартиры вслед за солдатами.
Я осталась стоять в квартире Чжин Мо, не в силах поверить в случившееся. Потом доплелась до тахты и завернулась в одеяло. Я смотрела в камин, и мне хотелось плакать. Но рыдания застревали в моем окаменевшем сердце. Я задумалась над тем, в кого превратилась. Мне хотелось забыть о Донфене и исцелить Чжин Мо своей любовью. Но я по-прежнему оставалась женщиной для утешения, и такой мужчина, как Чжин Мо, был не для меня.
Снова прихватило живот, и меня затошнило, как всегда по утрам. Кожа стала холодной и липкой, меня пробрала дрожь. Я сбросила одеяло и опять развела огонь в камине. Когда дрова разгорелись, я пошла к себе и достала чемодан. Засунув руку под подкладку, я вытащила гребень с двухголовым драконом.
Я отнесла гребень к камину. Золотая кайма блестела в мерцающем свете пламени, а двухголовый дракон насмехался надо мной обеими своими пастями. Я решила, что ненавижу его. Это просто дешевая побрякушка, а сила двухголового дракона — миф. Он принес мне только горе, одиночество и смерть близких. Как глупо было надеяться, что он меня защитит!
Из-за ребенка меня тошнило. Я решила, что и его тоже ненавижу. Я встала на колени у камина и пошевелила дрова. Пламя взлетело выше. Я добавила еще одно полено, потом еще. Вскоре пламя поднялось выше дымоотвода. Я поднесла гребень к огню. От жара мне обожгло руку, глаза заслезились.
Ты должна передать гребень дальше, говорила мама. Сделай это ради меня, говорила Су Хи. Сделай это ради Кореи, говорил Чжин Мо. Их лица плясали передо мной в огне.
— Будьте вы прокляты! — крикнула я в ответ. — Зачем вы заставляете меня? Почему меня?
Ребенок давил мне на внутренности, и я почувствовала позывы к рвоте. Я подняла руку, собираясь швырнуть гребень в огонь. И тут лица в пламени изменились: теперь это были полковник Мацумото, лейтенант Танака и майор Ли. Они издевательски смеялись надо мной. Я опустила руку, и лица растаяли в пламени.
Тогда я отнесла гребень на кушетку и снова закуталась в одеяло. Я не знала, зачем духи предков привели меня в это место. Не знала, что мне теперь делать и как жить без Чжин Мо. Потом я вдруг заметила, что тошнота прошла. Ребенок удобно устроился у меня в матке. Я долго смотрела на огонь, пытаясь осмыслить события, произошедшие с тех пор, как я покинула дом вместе с Су Хи.