Дочка для ведьмы с ребенком
Шрифт:
Мы долго стояли перед большой клеткой, в которой флегматичная белая крольчиха щипала сено из решетчатой кормушки, а вокруг нее прыгали белые и серые крольчата.
— Мама, — Олежка состроил умоляюще-жалобную рожицу, — давай дома таких заведем. Пожалуйста!
— Но я не знаю, как за ними ухаживать, — растерялась я. И тут же подумала: а почему, собственно, нет? Узнать не проблема. А кролики, как говорится, это не только ценный мех…
— Мамочка, ну давай. Как ухаживать, можно у бабы Лики с дедой Ваней спросить. А я буду их кормить, честно-честно! И травку для них рвать.
— С дедом, — машинально поправила я. — Погоди, а баба
— Лешины баба с дедой, ой, с дедом, — малыш посмотрел на меня так, будто я прекрасно должна была знать этих таинственных бабу с дедом. Хотя… может, и должна. Леша — это ведь один из приятелей Олежки, по нашей же улице живет, через два квартала.
— Ах да, я не сообразила сразу. Ну, хорошо, давай у них все спросим, а потом решим. Я, в общем, не против кроликов, но только, если мы сможем за ними хорошо ухаживать.
— Мы сможем! — сынуля чуть не запрыгал от радости, а я спохватилась:
— Только давай договоримся, у папы тоже нужно спросить.
— Папа разрешит, — уверенно сказал наш мелкий вымогатель. А я подумала: пусть Костя сам ему объясняет, что кроликов вообще-то держат не для того, чтобы гладить и тискать, а ради шкурок и мяса. Как-то не хочется мне детской моральной травмы, а с другой стороны, когда-то же нужно ребенку узнавать суровую правду жизни? Вот и пусть у них будет мужской разговор… о кроликах.
Потом мы купили булку и кормили уток и лебедей с мостика над прудом, а под конец прогулки, когда у меня уже ноги подкашивались от усталости, «приземлились» отдохнуть в кафе. Единственным разочарованием для малыша стал категорический запрет на мороженое и холодную газировку.
— Ну-у, ма-ама, — канючил он, — я ведь уже не болею!
— А хочешь снова заболеть?
— Ну-у, я же потихоньку, по чуть-чуточке!
— Нет, — я была неумолима. — Ничего холодного еще две недели. Сынок, давай побережем твое горло, в конце концов, есть очень много вкусненького, что тебе можно. Можем купить домой тортик или пирожных, а то у нас ничего нет к чаю, кроме варенья, а я слишком устала, чтобы печь.
— Давай тортик, — обрадовался сынуля. — Тебе нельзя уставать, папа говорил.
Я подавила вздох: пожалуй, даже хорошо, что здесь еще не изобрели мобильники. Я, конечно, волновалась и не пропускала ни один выпуск новостей, хотя таких пугающих репортажей больше и не было; зато и Косте неоткуда было узнать о болезни Олежки, а зачем ему там лишние волнения? Сейчас-то все уже нормально.
***
В понедельник, возвращаясь утром из школы, я вынула из почтового ящика извещение на бандероль, заполненное Костиным резким почерком, с припиской: «Люблю вас, дорогие мои». Первая мысль была: «Господи, что он мог оттуда прислать, зачем?!» Вторая: «Если вообще шлет посылки, значит, скоро его не ждать?»
— Хватит гадать, — сказала я себе, — уж наверное, он догадался вложить туда письмо!
Забежала домой за паспортом и пошла на почту.
Что мне нравилось в работе почты в этом мире — во-первых, отделения работали без выходных, и во-вторых, занимались только почтовыми делами, а не приемом коммунальных платежей, продажей стирального порошка и любовных романчиков и прочей далекой от понятия «почта» коммерцией. Соответственно, и огромных очередей с квитанциями там не скапливалось, сидели только ожидавшие вызова по междугороднему телефону, а отправить или получить посылку можно было совершенно спокойно. Мне вынесли упакованный в плотную коричневую бумагу пакет размером, пожалуй, с две пачки бумаги для принтера, но довольно легкий. И я в нетерпении понеслась домой.
Конечно же, письмо там нашлось!
Не слишком длинное: Костя, похоже, просто не умел писать «ни о чем», и его «люблю» со всеми сопутствующими излияниями тоже вмещалось в одну строчку: «Люблю, скучаю, жду не дождусь, когда смогу обнять вас с Олежкой, береги себя, родная». О работе было и того меньше: «Устаю, но в пределах нормы, у нас хорошая команда, не волнуйся». Зато, как оказалось, он умел проявить заботу. «Шлю тебе халат для дома, родная моя, работы здешней ведьмы-обережницы, с чарами и наговорами для беременной, ожидающей сильных одаренных детей. Здесь в таком мастерстве знают толк, поскольку в традициях этих земель нет подпитки жены от мужа, и женщинам приходится справляться своими силами. Носи его обязательно, к тому же я выбирал цвет из тех, которые, как мне кажется, тебе и к лицу и нравятся. А заодно сласти для вас с Олежкой, обычные, без наговоров или подпитки, но у нас таких не попробуешь».
Халат был небесно-синий, шелковый, с невероятно красивой бисерной вышивкой по вороту и обшлагам рукавов, переливавшейся всеми оттенками синего и голубого. Полы находили одна на другую, под пояс, так что он годился для любого срока — удобный фасон. Я надела его тут же, и почудилось — Костя обнимает, так в нем оказалось уютно и хорошо.
Вместо обратного адреса на пакете стояла лишь Костина фамилия с инициалами и непонятный номер. Полевая почта, что ли? Как ответ-то писать, куда?! «На деревню дедушке», то есть «в аул, любимому мужу»?! Я аж расстроилась. Сложила стопкой на кухонном столе плоские коробочки со сластями. Пахлава, я и не видала столько ее разновидностей — язычками, рулетиками и гнездами, с кунжутом, миндалем и грецким орехом… Лукум самых разных цветов, с фруктами, орешками, халва обычная, какая-то белая, с фисташками… Интересно. Вечером с Олежкой будем пробовать… хотя я не удержалась и утащила кусочек пахлавы сразу. М-м-м, вкуснотища!
Пакет я взяла с собой, когда поехала забирать Олежку. Показала Ольге Павловне. Смешно — тот номер и в самом деле оказался полевой почтой!
— Они ведь не на одном месте там, — объяснила Ольга Павловна, — за каждой группой довольно большая территория закреплена. Сегодня могут в одном ауле ночевать, завтра в другом, через неделю и вовсе в поле. Так что да, Марина Витальевна, хотите написать, так и ставьте адрес: «З2048, Алексееву Константину Михайловичу». Но учтите, письмо за ним может долго гоняться. А может и быстро дойти, не угадаешь. Я к чему — не пугайтесь, если ответа долго не будет. А может, их вообще через неделю-другую домой отправят, не угадаешь».
Ну и ладно, решила я, сильно ответа ждать не буду, но Косте все равно напишу. Ему приятно будет. Напишу, что у нас все хорошо, что халат чудо как понравился, сласти тоже, а главное — как я рада получить весточку от любимого человека. И как жду его домой, скучаю и хочу обнять…
А назавтра все-таки пойду и посмотрю, что там у нас в сараях. Честно говоря, мелькала мысль оставить это дело до Костиного возвращения, но, если и в самом деле надумаем завести кроликов, нужен будет крольчатник, верно? Или их можно держать круглый год на улице? Я не знала, и интернета здесь нет, быстро не посмотришь, придется или спрашивать у знающих людей, или брать в библиотеке пособие по кролиководству.