Дочки-матери, или Каникулы в Атяшево

Рой Олег Юрьевич

Еще больше Алика уверилась в своей правоте, когда подслушала разговор матери и отчима. Тот, насколько она могла судить, не ночевал дома, а утром приперся с виноватым видом и всячески искал примирения.

— Ирочка, ну нельзя же так! — Игорь говорил быстро, необычно высоким голосом. — Ну, сама подумай, кто лучше меня будет представлять твои интересы? У меня все на мази, все входы, выходы и контакты…

— Твои контакты я вчера в гостиной видела, — тихо, но твердо отвечала Ирина. — Хочешь продюсировать своих звездулек — продюсируй сколько влезет, но ни моим мужем, ни моим агентом ты больше не будешь. И больше ни копейки от меня не получишь. Надеюсь, я ясно выразилась?

После того как за Игорем захлопнулась дверь, Алика тут же созвонилась с подружкой Викой и всласть позлорадствовала над злоключениями

отчима, которого терпеть не могла. Игоря Алика невзлюбила сразу, с первого знакомства. Мгновенно поняла, что этот скользкий лживый тип только притворяется, будто души в матери не чает и готов на руках ее носить и пылинки сдувать, — а на самом деле до смерти рад возможности прилепиться к ней и паразитировать на ее славе. Впрочем, это не помешало Алике некоторое время всерьез обдумывать, не затащить ли его в постель. Когда мать узнала бы об этом — а уж Алика постаралась бы, чтобы она узнала! — вышел бы нехилый скандал. Вот бы мать побесилась! Да уж, клевая была идея, что и говорить. И все-таки Алика в последний момент от нее отказалась. Конечно, совсем не потому, что испугалась неудачи. У нее бы получилось, в этом она не сомневалась ни минуты, Игорек был из тех, кто готов залезть на все, что шевелится. Дело было в другом — в последний момент Алика пожалела мать, хотя та этого и не заслуживала. Сама-то она не жалела дочку, более того, похоже, вообще не особо и помнила о ее существовании. Ну конечно, до того ли ей, она ведь актриса, звезда экрана, медийная личность! Какое ей дело до таких мелочей, как собственный ребенок…

Алика хорошо помнила, что не всегда относилась к матери подобным образом. В детстве все было по-другому, она обожала маму и очень гордилась ею, хотя видела год от года все реже и реже. Алика ходила в детский сад, где постоянно хвасталась тем, что ее мама — артистка, которую показывают по телевизору, но мама почти что никогда не забирала ее из сада, это делали либо папа, либо бабушка, либо няня. Выходные и праздники Алика тоже проводила с кем угодно, кроме матери: та вечно была то на репетиции, то на спектакле, то на съемках, то на гастролях. Когда Алике минуло шесть лет, родители развелись, и отец словно бы вычеркнул из своей жизни бывшую жену, а вместе с ней и дочь. С тех пор Алика его не видела, разве что иногда, раз в несколько лет, находила в Интернете — просто так, из любопытства. После развода мама тоже не стала появляться дома чаще, возвращалась, когда дочь уже спала, а утром либо уезжала еще до того, как она проснется, либо напротив — отсыпалась и вставала позже ее ухода. Алика так и росла под присмотром нянь, гувернанток, водителей и домработниц. Ее возили на новенькой иномарке в престижную школу, на занятия английским и хореографией, ее комната была чуть не до потолка забита игрушками, шкафы ломились от брендовой одежды и обуви, марка мобильного телефона менялась каждые полгода, если не чаще. А пятиклашка Алика отчаянно, до слез завидовала подружке, которая носила черт знает что и вообще не имела сотового, но постоянно рассказывала, как они с мамой, или папой, или с ними обоими ходили в зоопарк, гуляли в Сокольниках или ездили за город. У Алики в семье никогда такого не бывало. Если они и выезжали куда-то вместе с мамой, то почти исключительно либо на шопинг, либо на тусовки, где Ирина так и эдак позировала перед камерами, обнимая хорошенькую разодетую дочурку, а лишь только съемки заканчивались, убегала по своим делам, бросив дочь на очередных чужих людей. Алика завидовала другим детям даже тогда, когда те обижались на родителей или бывали наказаны. Если б у мамы хоть раз нашлось время отругать ее за двойку, она была бы счастлива…

Потом Алика немного подросла, и восхищение мамой сошло на нет, а на его место пришла острая неприязнь. Вдруг все в матери стало раздражать — походка, жестикуляция, голос, интонации, слова, которые она произносила. Все казалось показным, неискренним, не оставляя сомнений в том, что и в жизни, вне съемок и сцены, мать по привычке продолжает играть роли и никогда не бывает естественной. Это злило до невозможности, и Алика придумала себе развлечение: стала выводить мать из себя. Она выкидывала один фортель за другим, Ирина бесилась, орала на нее, а Алика была довольна — хотя бы так обратить на себя мамино внимание.

В старших классах Алика окончательно забила на

учебу. Зачем тратить время на подобную фигню, когда в жизни есть масса куда более интересных вещей: шопинг, поездки, рестораны, ночные клубы, тусовки, парни?

— В конце концов, это моя-а жизнь! Человек рожден, чтобы быть сча-астливым, — говорила она подружке Вике — уже не той, из детства, а другой, из новой жизни. — Вот моя-а ма-ать несча-астна-а, а-а почему? Да потому, что не умеет отрыва-аться как следует. Она да-аже на крутых тусовках ра-аботает, как будто на-а сцене, а не отдыха-ает. У-ужас, пра-авда?

И Вика соглашалась — конечно, у-ужас.

Время шло, Алика уже окончила школу, но по инерции продолжала вести себя в том же стиле, который про себя называла «чем хуже — тем лучше». Ей нравилось ощущение свободы, безнаказанности и уверенности в том, что она может делать все, что угодно: мать все равно решит все проблемы. «Если бы я была пай-девочкой, она вообще забыла бы о моем существовании!» — говорила она, убеждая в этом не столько других, сколько себя саму. Правда, с недавнего времени Алика уже и сама поняла, что стала перебарщивать. Сначала та драка в клубе, ментовка и суд… Самым обидным было, что Люк — парень, из-за которого и вышел весь сыр-бор и на которого Алика имела далеко идущие виды, сразу ее бросил. Мол, ни ему, ни его родителям проблемы не нужны. Алику это тогда взбесило ну просто ужас как. Можно подумать, его предки круче ее мамы! Не, они, конечно, богатые, отец — какая-то шишка в нефтяном бизнесе, но все равно, по сравнению со знаменитой Ириной Невельской они никто, и звать их — никак!

А теперь вот еще и вчерашний передоз… Наверное, надо и впрямь быть поосторожнее с наркотой, а то так и копыта откинуть недолго. Но, как говорится, нет худа без добра. Теперь мать испугалась за нее и решила уделить дочке свое драгоценное внимание. Вот отдыхать везет, более того, даже отказалась ради нее от роли в хорошем сериале.

И Алика стала готовиться к поездке. Домашний арест все еще продолжался, устроить себе нормальный шопинг было нельзя, и Алика утешала себя тем, что выбирала и заказывала все необходимое по Интернету. Летние наряды и обувь из новых коллекций, купальники, солнечные очки, косметику, средства для кожи… К тому моменту, как мать позвонила сообщить, что взяла билеты, у Алики уже было битком набито два огромных чемодана, а прибыло далеко еще не все заказанное.

Выехали они вечером, когда час пик уже должен был закончиться, но все равно попали в пробку. Сидя на заднем сиденье, Алика вовсю предавалась мечтам под тихую расслабляющую музыку, лившуюся из динамиков автомобиля. Ей виделось теплое море, экзотические фрукты, разноцветные коктейли с зонтиками, ночные дискотеки на пляже, красивые загорелые парни… Алика и сама не заметила, как задремала, а мечты превратились в сновидения. Проснулась она от того, что машина остановилась. «Приехали», — решила девушка, открыла глаза, но вместо стоянки аэропорта увидела в окно Комсомольскую площадь.

Не успела Алика толком удивиться, как мама уже обернулась к ней.

— Подъем! — преувеличенно весело скомандовала она. — Поезд ждать не будет.

— Поезд? — недоуменно переспросила Алика. — Ка-а-акой еще поезд?

— Фирменный, «Мордовия», до Саранска. Отходит через полчаса с Казанского вокзала, — с той же интонацией отвечала Ирина.

— Ма-ам, ты прика-алываешься? — подозрительно осведомилась дочь. — При чем тут Мордовия?

— При том, что мы едем на все лето к бабушке, — невозмутимо прозвучало в ответ. — В мое родное Атяшево.

— То есть как к бабушке? В деревню? — Алика все еще отказывалась верить своим ушам.

— Именно туда, — кивнула Ирина.

Только тут Алика поняла, что мать не шутит, и пришла в ужас. Они едут не на курорт и не на шопинг в Европу или Штаты, а в тмутаракань, где живут мамины родные! Алика была в Атяшево всего однажды, много лет назад, совсем малышкой, и мало что помнила, но твердо была уверена, что это глухая провинция, богом забытое место и край земли, до которого не доходят даже отголоски цивилизации. Так вот что мать задумала! У нее и в мыслях не было налаживать отношения с дочерью, она решила увезти ее подальше от соблазнов и запереть в деревенской избе без электричества, водопровода и с удобствами на улице. В памяти всплыло слово «ссылка», и оно не имело ничего общего с Интернетом.