«Додж» по имени Аризона
Шрифт:
— Коней… — бормочет герцог, — они могли переправить по-другому. Конь — это неразумное существо, пусть даже отличное от человека, как, например, дракон. Переброску обычных животных маги могли и не засечь… или не придать значения… хотя я требовал докладывать обо всем.
Последнюю фразу он с особенным нажимом произнес. Ох, думаю, полетят скоро от кого-то клочки по закоулочкам. Этот соколиный товарищ быстро им покажет, как службу исполнять.
— Кстати, о драконах, — говорю. — Мне тут на одного полюбоваться довелось… ближе, чем это для здоровья полезно.
— Я уже
— Так вот, — продолжаю. — Вам, конечно, виднее, но, по-моему, эдакая туша вполне может коня утащить, а то и вместе с всадником.
— Может, — кивает герцог. — Но даже если бы Тьме и удалось договориться с ними, а такое случалось крайне редко — драконы очень старая и мудрая раса, они всегда старались вести свою игру…
Ага, думаю, прямо как наши нейтралы, Турции там всякие со Швециями. Сидят на заборе и ждут, на чью сторону прыгать выгоднее окажется.
— …использовать дракона как… вьючного мула никто не будет. Дракон — это слишком большая ценность.
Ну прямо тяжелый бомбер. Хотя, думаю, с учетом возможностей местной ПВО, вернее, отсутствия оных, такая домашняя зверюшка за «Юнкерс» вполне сойдет. Вспомнить, как она по нам плевалась… таким вот плевком огненным даже у нас по колонне грузовиков пройтись — никому мало не покажется.
— Надеюсь, — говорю, — у вас-то от них какое-нибудь средство заготовлено? Мухобойка какая, порошок с едким запахом или, скажем, «эрликон» — тоже вещь в хозяйстве далеко не бесполезная.
— У нас, — заявляет Виртис, — есть чем защититься. Но я не думаю, чтобы Тьме удалось переманить на свою сторону хоть одного дракона. Мы бы узнали об этом обязательно.
Верит он, как я погляжу, в свою радио-, то есть маго-разведку, прямо как мы — в сводки Совинформбюро. Глас с небес. Нет, я про радистов слова дурного не скажу, дело свое они знают туго, да и нас сколько уж выручали. Но противник-то тоже не дремлет, там такие орлы сидят, что на искусстве дезы не одну небось собаку съели. Тут тебе и ложные радиостанции, и переговоры открытым текстом, случайные якобы… Много чего умные головушки напридумывали. Так что окончательное слово все равно за нами, пешей разведкой, а у нас правила на этот счет простые — верь глазам своим, ушам своим, а пуще — тому, до чего дополз и лично рукой пощупал. Потому как глаза тоже иногда обмануть можно, а вот если уж ты дополз и лично за гусеницу потрогал — не мираж это и не муляж, а и в самом деле она, новенькая вся из себя самоходочка типа «Хетцер» — тут уже никаких сомнений не возникает.
А вообще, думаю, занятная у него логика. Четверку коней, значит, могли незаметно переправить, а танк — ни в какую?
— Так как все-таки насчет «пантеры»? — интересуюсь. — Твердо уверены? А то ведь разделает такой сюрприз ваш конвой, как бог черепаху. Даже без стрельбы — на гусеницы намотает. А из всего наличного арсенала, — говорю, — против нее играют разве что две мои противотанковые.
— Нет, — твердо отвечает Виртис. — Вещь такого веса… и, потом, в ней же должен быть человек внутри, не так ли? Мне объясняли, что танк не может двигаться без человека.
Ага, думаю,
— Тому, кто это ляпнул, — говорю, — надо прикладом по лбу постучать. Только аккуратно, чтобы остатки мозгов не выбить.
— Значит… — растерянно герцог начинает.
— Может он двигаться без человека, еще как может, — говорю. — Сам лично наблюдал.
Ну, положим, тот танк не совсем без человека двигался — если формально подходить. В 42-м это было. Наш КВ на батарею зениток восемь-восемь вышел. Первое орудие с ходу расстрелял, пошел на второе — и тут ему в упор снаряд всадили. Явно уж, что там ничего живого остаться не могло, но он еще двести метров прополз, взгромоздился-таки на второе — и только там у него от очередного попадания боекомплект рванул.
— Ну а чтобы, — предлагаю, — у вашей светлости сомнения по этому поводу окончательно развеять, пойдемте к «Аризоне», я вам этот процесс наглядно продемонстрирую. Как у нас говорится — лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Если, конечно, — добавляю, — вы тут больше ничего осмотреть не желаете.
— Пожалуй, что нет, — говорит Виртис. — Я пошлю сюда следопытов, но сомневаюсь, что им удастся достичь больших успехов. Разве что они обнаружат тело, — на пятно кивает, — того, кого настигла твоя пуля.
— Надеюсь, — говорю, — что эти ваши следопыты насчет мин хорошо проинструктированы. А то найдут они это тело с подарочком дополнительным — и будут их потом с окрестных деревьев по кусочкам собирать.
Это ведь милое дело, «лимонку» без чеки под труп засунуть. А если время есть, можно и похитрее чего соорудить. Было бы из чего, а желание, оно всегда присутствует.
— Они знают про мины. И не только про мины. Не одни вы, Малахов, додумались до идеи ловушек.
— Хорошо, раз так.
Пошли обратно, и тут раз — снова солнце из-за туч брызнуло. Я лицо под лучи подставил, зажмурился — хорошо. Тепло, на душе ясно, запахи сразу какие-то новые появились. Ежкин кот, думаю, лето же на дворе.
— Нам, — озабоченно говорит герцог, — надо поторопиться. Принцесса скоро будет здесь.
Я в первый момент на эти слова особого внимания не обратил. Мало ли, думаю, с чего он это сказал, может, просто по расчету времени — расстояние на скорость движения кортежа поделил. А потом — в голове опять что-то щелкнуло, сам не понял что.
— А почему это вы, — осторожно так спрашиваю, — ваша светлость, так решили?
Герцог на меня посмотрел… сначала как на полоумного, а потом в улыбке расплылся.
— Я и забыл, Малахов, что ты можешь не знать этого. Видишь, — вверх пальцем тычет, — чистое небо. Силой своей магии, природной магии королевской крови, Ее Высочество разгоняет мглу, которую Тьма насылает из-за Границы.
Я чуть на землю не сел. Вот это да, думаю, такой бы талант, да в военных целях… Нам бы эту принцессу одолжить хоть на пару дней, на начало наступления, да погоду соответствующую подгадать. Вот бы здорово могло получиться — у фрицев погода нелетная, аэродромы от дождей раскисли, вся авиация к земле прикована — а над нашими солнышко вовсю наяривает, взлет-посадка — кайне проблем.