Шрифт:
James Hadley Chase
FIGURE IT OUT FOR YOURSELF
Copyright © Hervey Raymond, 1950
All rights reserved
Издательство Иностранка®
Глава первая
Как-то жарким июньским днем я сидел в своем кабинете – в благостном настроении, ощущая полную гармонию со всем окружающим миром. Вдруг дверь приоткрылась, и показалась прелестная темноволосая головка Паулы. С идиллией было покончено.
– Займись наконец делом Уингроу, – сказала она.
Бывают моменты, когда я жалею, что создал агентство «Юниверсал сервисес» (девиз: «Как ни тяжела работа,
Ни за что на свете я не согласился бы взяться за это задание, если бы хоть кто-то спросил мое мнение. Но случилось так, что я лежал дома в постели с похмелья, а Паула в это время заключила договор, приняла пятьсот долларов в качестве аванса и выписала квитанцию.
Итак, дочь Мартина Уингроу, одного из самых богатых жителей Оркид-Сити, сбежала, и он хотел, чтобы я убедил ее вернуться домой.
У меня не было никаких особых идей на этот счет. Уингроу, старый мерзкий толстяк, жил в пентхаусе на Фелман-стрит с танцовщицей из ночного клуба Ральфа Баннистера – этакой рослой вульгарной блондинкой, чей образ жизни может кого хочешь шокировать. А сам он был хваткий, властный и эгоистичный. Жена Уингроу сбежала с шофером вдвое моложе ее: парень мечтал разбогатеть. Сын лечился от наркозависимости в частной клинике. В общем, не так уж много предлогов, чтобы уговорить девушку вернуться в лоно семьи. Но тогда я еще не видел ее саму. Насколько мне было известно, она была ничем не лучше своих родственников. А если так, что неудивительно, задача упрощалась. Из записей Паулы я узнал, что девушка жила с Джеффом Барреттом, плейбоем с крайне скверной репутацией.
Мне предоставили полную свободу действий. Дочь Уингроу была несовершеннолетней, и отец имел полное право заставить ее вернуться домой. Однако Барретт вряд ли так легко с ней распрощается, да и она сама наверняка будет сопротивляться. Я с самого начала понял, что история затянется. Безусловно, Уингроу следовало обратиться в полицию, но он не хотел огласки: если ею займется полиция, о беглянке напишут все газеты. И Уингроу сделал то, что и многие люди в похожей ситуации, скрывая семейные неурядицы: предпочел нанять частного агента.
Последние три дня я как мог избегал этого задания и уже начал надеяться, что и Паула забыла о нем.
– А? – Я приоткрыл один глаз и укоризненно посмотрел на нее.
– Дело Уингроу, – отчеканила она, входя в кабинет.
Я выпрямил спину:
– Сколько раз тебе повторять: я не хочу этим заниматься. Отошли деньги обратно и скажи, что у меня слишком много других дел.
– Ты готов отказаться от пятисот долларов?
– Я не хочу браться за это задание.
– А что в нем плохого? – терпеливо спросила она. – Оно отнимет у тебя не больше часа. Отказываться – значит искушать судьбу.
– Если искушать судьбу так легко, я буду ее искушать. А теперь оставь меня в покое. Просто свяжись с Уингроу и скажи ему, что мы очень заняты и не можем взяться за эту работу.
– Иногда я удивляюсь, как мы вообще справляемся, – язвительно заметила Паула. – Надеюсь, ты понимаешь, что в конце
Паула могла продолжать в том же духе хоть весь день, если ее не остановить.
– Ну хорошо. Поручи Керману. Почему бы ему не поработать немного для разнообразия? Почему мне всегда достается все самое тяжелое? Можно подумать, не я хозяин фирмы. Короче, пусть этим займется Керман.
– Джек учит мисс Риттер водить машину.
– Что, опять?! Может быть, с мисс Риттер что-то не так? Целых два месяца по шесть часов в день она учится водить машину и все никак не научится. Просто удивительное дело!
– Она находит Кермана очень милым, – сказала Паула, сдерживая улыбку. – Это, конечно, дело вкуса, но мисс Риттер говорит, что хоть раз оказаться в машине рядом с таким мужчиной, как Керман, – незабываемое событие для любой женщины. Не знаю, правильно ли я ее поняла. Не хочу выглядеть слишком жестокой, но, похоже, она просто неврастеничка. А вообще-то, какое это имеет значение, если она хорошо платит?
– Ты думаешь только о деньгах! Выходит, мисс Риттер неврастеничка, Керман симпатяга, и потому всю грязную работу должен выполнять я? Так?
– Кто тебе мешает нанять еще одного сотрудника? – заметила Паула.
– И выбросить деньги на ветер? Нет уж, с завтрашнего дня Керман приступает к работе. А я научу наконец эту мисс Риттер водить машину. Если она думает, что лучше Кермана никого нет, то ее ждет сюрприз.
– Джефферсон-авеню, двести сорок семь… – начала Паула.
– Я знаю! Не повторяй. В печенках у меня уже этот адрес. Последние пять дней только это и слышу.
Я схватил свою шляпу и вышел из кабинета.
Глава вторая
Многоквартирный дом номер 247 стоял в той стороне Джефферсон-авеню, которая прилегает к Фэрвью: большое квадратное бетонное здание с зелеными ставнями на окнах и ярким навесом над главным входом.
В вестибюле горел тусклый свет. Ни фресок, ни статуй, ни ярких красок, способных напугать возвращающихся домой подвыпивших жильцов. Ковер был на резиновой подкладке и мягко пружинил под ногами. Я направился к автоматическому лифту.
За тропическими пальмами в металлических горшках стоял письменный стол с коммутатором. Девушка с телефонными наушниками на шее читала комиксы и даже не подняла на меня глаз: либо ей слишком наскучила эта работа, либо она не слышала, как я вошел. Это меня удивило: обычно в таких домах вас не пустят к лифту до тех пор, пока не убедятся, что вас действительно ждут в одной из квартир.
Но как только я подошел к лифту, как из-за колонны показался мужчина в потертом темном костюме и котелке.
– Вы к кому-то в гости или просто так решили покататься? – прорычал он.
У него было круглое, жирное, с прожилками сосудов лицо; во взгляде глубоко посаженных глаз сквозило равнодушие; усы скрывали рот, но наверняка его губы были тонкими и неприятными. В общем, он выглядел так, как и должен выглядеть отставной полицейский, подрабатывающий тем, что охраняет дом от непрошеных гостей.
– У меня встреча, – сказал я в ответ и улыбнулся, но похоже, моя улыбка не произвела должного впечатления.