Догадка Ферма
Шрифт:
— Ты говоришь о Ришелье?
— Именно. Великий Сатрап любил женщин, ты же знаешь. Он поддался чарам прекрасной Франсуазы и, пользуясь знатным происхождением дамы, добился для нее должности королевской фрейлины. В то время фавориткой короля была мадам де Отфор.
— Быстрое возвышение, — заметил Луи.
— Несомненно, но за этой милостью скрывалась оборотная сторона, цена, которую следовало уплатить, как всегда бывает с теми, кто продает душу дьяволу. Ты знаешь не хуже меня, что Ришелье никогда не делал подарков. Итак, очаровательная Франсуаза стала шпионкой кардинала. Она пересказывала ему все, что говорилось и замышлялось в ближайшем окружении королевы. Затем мадам де Отфор лишилась благосклонности короля, [36] и Прекрасная Блудница тоже подверглась опале. Изменила ли она Ришелье? Говорят, мадемуазель де Шемро не устояла перед очарованием обер-шталмейстера и ей было известно о заговоре, который готовил Сен-Map. Из любви к нему она ничего не сказала своему хозяину. Как бы там ни было, Ришелье перестал доверять ей и сослал в монастырь Шерш-Миди, а потом отправил в изгнание на родовые земли, в Пуату. Но после смерти Великого Сатрапа мадемуазель де Шемро, подобно многим другим опальным, вернулась в Париж. Сначала королева противилась этому, ибо уже знала о печальной роли своей фрейлины, однако Прекрасная Блудница так умоляла ее, так разжалобила рассказами о своем прозябании, уверяя, будто хочет приехать в столицу лишь в поисках мужа, что наша великодушная регентша наконец сдалась.
36
Мари де Отфор внушила Людовику XIII долгую платоническую страсть. Фрейлина Анны Австрийской, умная и язвительная, она принимала участие во всех интригах королевы, направленных против Ришелье, который много раз пытался избавиться от нее. В конечном счете, он этого добился, когда ее место в сердце короля занял Сен-Мар.
— Королева очень добра! — заметил Луи с иронической улыбкой.
— Вот именно. Тем не менее, она запретила мадемуазель де Шемро показываться в Лувре или при дворе, ибо не могла забыть, что Прекрасная Блудница, в общем-то, всего лишь шпионка. Однако несколько месяцев назад наша дамочка при финансовой поддержке неизвестного лица открыла игорный дом «Азар», куда на моих глазах вошел твой шифровальщик.
— Занятный персонаж, — согласился Луи после краткого раздумья. — Как ты все это выведал?
— Я навестил комиссара округа, после того как покинул «Азар», — со смехом признался Гастон. — Но это еще не все, слушай продолжение. Как любое игорное заведение, «Азар» должен находиться под сторонним наблюдением, однако начальник полиции получил распоряжение не проявлять к нему излишнего интереса, ибо поговаривают о браке между Прекрасной Блудницей и мсье де Ла Базиньером, Главным казначеем. Она будто бы уже стала его любовницей, а с женитьбой он тянет лишь потому, что хочет снова увидеть ее при дворе. В общем, у мадемуазель де Шемро репутация дамочки очень ловкой. Она теперь везде появляется в очень скромных одеяниях, с видом меланхолическим и благородно-сдержанным.
Тийи сделал паузу, прежде чем заговорить вновь:
— Я должен также рассказать тебе о ее братьях. Их двое, и они весьма опасны: Шарль де Барбезьер, старший, и Франсуа, младший. Франсуа служит в одном из полков Энгиена, зато Шарль в Париже. Его именуют шевалье, поскольку он будто бы принят в кавалеры Мальтийского ордена, но семья настолько бедна, что у него нет никакой должности или поста. Сейчас это бретер, готовый на все, лишь бы сестра добилась успеха. Очень опасный человек. И, чтобы завершить, знаешь, кто еще посещает этот игорный дом? Кого я видел вчера вечером собственными глазами?
Луи отрицательно покачал головой.
— Клода де Мема, графа д'Аво и суперинтенданта финансов. — С торжеством возгласил Гастон. — Одного из полномочных представителей, выбранных Мазарини для конференции в Мюнстере!
Луи промолчал. Он вынужден был признать, что Гастон обнаружил многообещающий след. Зачем Клод Абер отправился в это заведение? Чтобы встретиться с Клодом де Мемом? Это бессмысленно! Просто ради игры? Вот этого исключать было нельзя. Луи знал, что люди, одаренные в математике, часто используют свои познания, чтобы попытать счастья в азартных играх. Но возможно также, шифровальщик пошел туда, чтобы встретиться с каким-нибудь иностранным дипломатом, завсегдатаем этого игорного дома, которому он мог бы легко передать фальшивую депешу. Тогда Гастон прав: предатель — именно Клод Абер.
— И это еще не все, — продолжал Тийи. — Мой друг комиссар сказал мне, на правах конфиденциальности, что «Азар» — не только игорное заведение, но и бордель, который Прекрасная Блудница держит для первых лиц королевства.
— Бордель! Я никогда не бывал в борделе, — с иронией промолвил Луи. — Почему бы нам не посетить его?
— Я собирался это предложить тебе, — со смехом отозвался Гастон. — Мне не терпится познакомиться с этой Прекрасной Блудницей.
Затем они детально изучили рассказ каждого из четверки. Луи задал несколько вопросов Ла Гуту, стараясь извлечь какие-то дополнительные подробности, но, похоже, Шарль Мансье ни с кем не встречался и никому не мог передать депешу, разве что в роли его нанимателей выступали мясник или булочник! Зато происхождение его богатства вызывало вопросы, и Луи пообещал себе разобраться с этим.
В любом случае след «Азара» представлялся самым интересным.
Тут комиссар напомнил, что ему нужно присутствовать на заседании уголовного суда и он уже опаздывает. Луи пригласил его завтра пообедать вместе. По этому случаю он принесет сумку и шляпу, по-прежнему остававшиеся в его кабинете. После чего они намеревались вместе отправиться в «Азар».
За два часа Гофреди вновь проделал путь Малинового плаща, как он отныне именовал того, за кем следил.
Они с Луи ехали верхом. Старый рейтар показал хозяину книжную лавку на площади Мобер, проход через двор на улицу Бьевр, затем ворота на улице Ра, через которые можно было пройти во внутренний дворик, и деревянную лестницу на фасаде дома, где наверняка обитал Гийом Шантлу. Если именно он и был Малиновым плащом.
Прежде всего, Луи желал удостовериться, что Малиновый плащ действительно родственник Сюлле де Нуайе. Попросив Гофреди подождать в стороне — старый рейтар являл собой слишком приметную фигуру, — он спешился и стал ожидать у ворот, чтобы кто-нибудь вошел во двор. Через несколько минут к деревянной лестнице направилась почтенная матрона в сопровождении мальчика.
— Мадам, — окликнул ее Луи, оставаясь в тени, — я из аббатства Сен-Виктор и ищу мсье Шантлу.
— Он живет здесь, — подтвердила она. — Что вам от него нужно?
— Я должен вручить ему письмо.
— Давайте его мне, я передам. Мы соседи.
Она махнула рукой в сторону верхнего этажа.
— Невозможно, я должен отдать послание ему лично.
— Он работает в Пале-Рояле и возвращается обычно во второй половине дня, — сказала она, пожав плечами. — Зайдите попозже.
Луи поблагодарил ее и удалился. Соседка, конечно, расскажет Шантлу об этой встрече, но он запахнулся в свой серый плащ и надвинул шляпу на лоб. От ворот падала густая тень, и дама не сможет описать внешность незнакомца. Кроме того, он изменил голос. Возможно, Шантлу отправится в Сен-Виктор, чтобы выяснить, кто этот таинственный визитер, однако ничего не узнает.
Фронсак присоединился к Гофреди, который поджидал его на некоторой дистанции. Старый рейтар слушал песенку винного глашатая. В балахоне без рукавов, расшитом лилиями и с изображением святого Христофора на груди — одеяние, полагающееся по должности, — чиновник-глашатай во весь голос пел и позвякивал колокольчиком:
Приятное красное виноИ приятное белое виноВ таверне «Кизильник»,За пинту всего лишь два белых!Начиная с эпохи Средневековья винные глашатаи расхаживали по улицам, оповещая публику каждый раз, когда какой-нибудь кабатчик открывал бочки с вином нового урожая. Должность винного глашатая и форменную одежду получали муниципальные чиновники, которым платили по четыре денье в день. Они должны были не только предупреждать об открытии бочек, но также измерять количество вина, проданного в таверне, находившейся в их ведении.