Догая Дорога Гибели
Шрифт:
— Не важно… Как ваша тренировка?
Я пожал плечами, и, не говоря ни слова, поднял в воздух один из тренажёров, оставляя его неспешно плыть. К сожалению, это был пока мой единственный успех. Телекинез получался у меня легко и непринуждённо, чего нельзя было сказать о скорости. Предметы плыли в пространстве удивительно медленно, плавно, и даже немного печально.
— Как ни увижу, не перестаю удивляться… — прошептала себе под нос Асока. Не понимаю, что здесь такого. Удивительной была тут только она: танцевала добрый час с мечами,
— Силовой толчок у меня всё так же не получается — попытался пожать плечами я, это тоже получилось не очень. Я испытывал некоторый скепсис по отношению к этому умению. Нет, возможность оттолкнуть от себя противника, это здорово. Однако, в моём случае, это меня никак не спасёт.
Толчок, который получает жертва, должен быть мощным и резким, чтобы заставить одарённого хотя бы отступить. В моем исполнении этот приём был скорее похож на постепенное, постоянно усиливающееся, давление. Асока говорила, что это словно идти против ветра.
— Ничего, мастер, зато у тебя получаются другие удивительные вещи. Знаешь, способность навсегда подвесить предмет в воздухе в Ордене считается утерянным!
— Какое счастье, то-то враги удивляться!
— Какие враги? — слегка удивилась и насторожилась Асока.
— Ты, правда, ничего не понимаешь? — я не на шутку удивился. Ну, не может же она быть настолько наивной, или может?
— Война закончилась. Ситхи нам больше не враги, Торговая федерация полностью и безоговорочно капитулировала… — пожала плечами торгута, состроив умилительную рожицу.
Я прикрыл глаза, размышляя, одновременно с некоторым усилием возвращая тренажёр на его законное место. Стоит ли ей рассказать обо всех тех выводах, к которым пришел. О том, что мирных дней у нас не будет?
Она ведь не понимает, даже сейчас, несмотря на то, что знает, с чем нам предстоит бороться. Не понимает, что эта борьба, возможно, будет пострашнее той войны, на которой этому ребёнку непосчастливилось вырасти. Да, она выросла на этой войне, её навыки на ней отточились, но там, хотя бы, был враг, против которого можно было сражаться, у нас же не будет такого счастья.
Пусть ещё немного побудет в неведенье, принял я решение, глядя, как торгута, направив руку на тренажёр, поднимает его в воздух, и как с оглушительным грохотом он падает обратно, стоит ей отвести ладошку в сторону. Асока забавно хмурится, но при этом не перестает улыбаться. Что же с ней такого случилось, что она предпочитает проводить время в компании калеки?
Торгута посмотрела на дверь, затем та отъехала в сторону, и в помещение в своей новенькой, отглаженной чёрной форме, вошёл ФК001. Адъютант ухмыльнулся Асоке, та поспешила отвернуться; до сих пор не перестаю удивляться, насколько выразительное на эмоции у неё лицо.
— Разрешите обратиться, сэр.
— Говори. И я повторяю тебе: без посторонних можно обойтись без уставщины… Капрал посмотрел на меня с явным недовольством.
— Отчёт, что
— Брось ФК001, какая она посторонняя!
— При всём уважении, сэр, но лейтенант-коммандер Тано всё ещё не восстановлена в звании на действительной флотской службе. — Вот же Имперский крючкотвор! С другой стороны, эта его въедливость, действительно открыла мне серьёзную проблему, о решении которой нужно позаботиться.
— ФК001, ты не мог бы подготовить необходимые документы? И ещё, капрал, может быть тебя называть как-то иначе, просто ФК001 каждый раз — не слишком удобно…
— При всём уважении, сэр, можно я буду называть вас Сковородкой? — подняв бровь, спросил капрал. Асока тихонько прыснула в кулачёк. И прошептала себе под нос: — Ну, я же говорила…
— Просто мне будет так удобнее, сэр, нет, вы конечно можете мне приказать, вот только ФК001 — это моё имя, данное мне при рождении. Сэр!
— Прости ФК001, был не прав…
— Ничего ско… сэр, я пойду готовить документы, думаю, к вечеру закончу, — капрал развернулся на пятках и спешно покинул помещение.
— Мастер Сковородка, как тебе это вообще в голову взбрело… — бесшабашно рассмеялась торгута.
— Да, неудобно получилось…
* * *
— Давай за Йоду… — Асока направила ложку в мой рот, она веселилась, похоже это её нормальное состояние. Меня же радовало, что я, наконец, могу есть что-то относительно твёрдое. При этом сам! Процедура, когда тебе в рот вставляют трубку и подают через неё, прямо в желудок, питательную субстанцию, не слишком хороша.
Странная оранжевая субстанция была удивительно вкусной. Можно сказать, что ничего вкуснее в жизни до этого я не ел. Хотя, если учесть что это был мой первый самостоятельный приём пищи, в этом теле, то это было недалеко от правды. Не знаю каким образом докторам удалось устранить ожоги полости рта и носа, но я был за это им очень благодарен.
— Эй — воскликнул я, когда Асока проигнорировала мой уже открытый рот.
— Вкусно же… — перевернув ложку, она смачно облизала её с другой стороны, длинным гибким языком, закатив глаза от вполне видимого удовольствия. Сластёна.
— Я знаю, что вкусно, но это моё! — лёгкое усилие, и тарелка вылетает из рук торгуты и повисает под потолком.
— Не будь жадиной, мастер… — погрозила мне ложкой Асока и попыталась тем же способом опустить тарелку, и ничего у неё не получилось.
— Эм, странно… — в голосе девушки послышались нотки удивления, она закрыла глаза, направив на тарелку руку. Сосредоточилась, и вновь у неё ничего не получилось.
— Не получа-а-ается… — как-то совсем обижено протянула Асока, ложка заплясала в воздухе над её ладошкой, будто бы она хотела убедиться, что Сила всё ещё подчиняется ей.