Договор с демоном
Шрифт:
— Отстань от нее, — сказал Алан. — Я знал, что делал.
Ник толкнул брата, отчего тот, споткнувшись, ударился об оштукатуренную стену дома.
— Ни черта ты не знал! Думаешь, демонами можно помыкать? Мы — не домашний скот! Анзу и Лианнан явились за тобой, и их не остановишь! Я знаю.
— Отойди, — скомандовал Алан.
— Нет! — Ник буравил его прямым взглядом. — Сперва обещай, что не станешь вязаться с демонами!
— Это будет трудновато, тебе не кажется? — вполголоса спросил Алан. Он опустил глаза на свою руку
— Ну, — глухо отозвался Ник, ворочая слова, как камни. — Может, они и правы.
Алан охнул, как от удара в живот.
Ник разжал хватку и рванулся прочь, словно дикий конь. Брат не побежал вдогонку. Он остался, привалившись к стене с побледневшим лицом.
— Меня скоро хватятся в книжном, — произнес Алан после долгой паузы. — Надо идти.
Ник кивнул не глядя.
Алан взъерошил курчавые волосы, одарил Мэй самой неуверенной на ее памяти улыбкой и захромал прочь, сильно припадая на больную ногу.
Тяжко было думать, как он, должно быть, устал от всего этого. Слишком устал.
— Зря ты с ним так, — сказала она Нику.
Он поспешно оглянулся через плечо, будто каждое слово воспринимал как угрозу.
— Почему? Я правду сказал. Алан вечно нудит, чтобы я рассказал о своем прошлом, но ему не понять! Я — не справочник по истории или что еще. Помню только, что Лианнан когда-то любила человека — султана, у которого был целый штат колдунов. Он каждую ночь отдавал ей девчонку-рабыню, чтобы она приходила и рассказывала ему о демонах. Так прошла тысяча ночей, а на тысячу первую султан переступил черту и сам стал жертвой. Я не хочу, чтобы Алан об этом узнал.
— Правильно, потому что ты стал другим, — отважилась заметить Мэй. Ник посмотрел на нее как на ненормальную.
— Я — прежний, — парировал он. — Если помню, как все это было — с Анзу и Лианнан… Мы были заодно. Я заключил договор. А потом предал их. Они правы. И если я начну слишком долго вспоминать прошлое, то захочу дать им тела. С какой стати я должен думать, что чувствует какой-то смертный?
Он произнес это «чувствует», словно иностранное слово.
— Отлично, — отозвалась Мэй и прерывисто вздохнула. — Тогда и этого Алану не говори.
Впрочем, вряд ли до такого дойдет, подумала Мэй, учитывая, что Джеральд предложил Алану способ обуздать брата-демона, способ отнять его свободу. Только демон ни о чем не подозревает.
— Почему? — осведомился Ник. — Потому, что ему будет больно? — Он скривил губы. — Демоны не знают жалости.
Мэй видела примеры обратного. Она помнила, как Ник стоял связанный в доме Черного Артура, как истекал кровью в машине. Он сам шагнул в ловушку и подставился мечу ради ее брата.
Она потерла обмороженные, саднящие запястья. Ей стало нехорошо, а рядом был только Ник. Она подошла к нему по траве и взяла за руку.
— Они и говорить не умеют, — сказала Мэй. — А тебе это вполне удается. Ты научишься.
Ник напрягся. Его рука висела неподвижно, однако и отдергивать ее он не стал.
— Да, ученик из меня отличный.
— Нет, ученик из тебя никакой, — сказала Мэй. — Зато я — хороший учитель. Во много раз круче других.
Она старательно смотрела на забор, чтобы не встречаться глазами с Ником. Его плечи немного расслабились, кольцо трогало холодком.
— Я же помочь хочу, — тихо сказала она. — Думаешь, не заметно, что между вами что-то произошло? Может, расскажешь, что случилось в Дареме?
Ник подвинулся, и она машинально шагнула ему навстречу. Ей пришлось вскинуть голову, чтобы заглянуть Нику в глаза. Мэй ощутила тепло его дыхания и внезапно решила, что он вот-вот раскроет ей душу.
— Сначала ты мне скажи, — произнес Ник, — что тебе-то еще здесь надо?
Его голос звучал так тихо, что Мэй поначалу просто смутилась. А в следующий миг бросила его руку. Ник наклонился ближе.
— Как мы живем — не твое дело, — яростно прошипел он. — Мне надоело тебя слушать. Надоело тебя видеть. Ступай домой.
— Иди ты к черту, — бросила Мэй.
Может, стоило остаться и утешить его, что бы ни говорил, но она ангелом милосердия себя не считала, да и такого обращения спускать не собиралась.
Домой — так домой. Мэй прошла пешком до самого порога и буквально повисла на перилах, поднимаясь по лестнице шаг за шагом, словно в крутую и жутко скользкую гору, когда на верхней площадке показался Джеми. Он угрюмо направился вниз с намерением не замечать ее, как вдруг что-то в лице Мэй его остановило.
— Тебя два дня дома не было, — начал он отчужденным, сухим тоном — знай, мол, что я все еще на тебя в обиде. — Хорошо повеселилась?
— Не особенно, — Мэй выдавливала из себя слова. — Все как-то…
Этот короткий разговор нарушил хрупкое равновесие, прервал ее унылый поход за забвением. Не дойдя до комнаты, Мэй осела на лестнице как подкошенная. На секунду ей показалось, что брат нарочно пройдет мимо.
Видно, плохо она его знала. Он тут же сбежал к ней и сел на ступеньку ниже, тепло и сочувственно заглядывая карими глазами в лицо.
— Мэй! Мэй, что случилось?
Она сама не знала. На глаза наворачивались унизительные слезы. Ей хотелось выложить все: про Алана, который думал о сделке с Джеральдом, про Дэниела Райвза с ножом над детской кроваткой, про Лианнан, которая шептала ей о демонах и ее мечтах. Мэй не знала, как уладить хоть что-то, — впрочем, о чем говорить, когда даже с братом все пошло наперекосяк… Ей надо было убедиться, что хоть между ними все осталось по-прежнему, надо было вернуть ногам опору. Джеми взял ее за руку и сжал в своей. В его глазах читались испуг и исключительная забота.