Договорняк
Шрифт:
Я замолчал, прошлое накатило на меня. Я ведь и вправду не заметил, как скатился в своё серое вчера. И сегодня я не собирался повторять эту ошибку ещё раз.
– Вот вам судьба, в лице Серебровского, тоже предоставила отличный шанс, но не все в команде торопятся им воспользоваться.
– Вы думаете, что мы с Борзовым можем повторить вашу ошибку?
– Эту ошибку совершает большинство людей со способностями. Это ведь происходит не сразу, а настолько медленно и незаметно, что ты обнаруживаешь произошедшую метаморфозу, только тогда, когда время уже упущено.
Я молчал долго, очень долго. Для меня он был, в общем-то, чужим человеком. Но я, действительно, боялся, что он повторит мою ошибку.
– Оглянись вокруг. Как мало успешных людей. А все остальные не смогли воспользоваться выпавшим шансом наилучшим образом. Ведь
Я говорил не только про них, но и про себя, и выделение некоторых слов произошло автоматически. Размышляя о своей прошлой жизни, я вспомнил ироничное выражение в свой огород.
– У североамериканских индейцев есть поговорка "Только бледнолицый может наступить на одни и те же грабли дважды". Сейчас, когда у меня появился шанс, я не хочу повторить ошибку.
* * *
Мы пропустили два тура. Две ничьи. Но если ничья в гостях это был плюс, то дома это минус. Команда старалась, очень старалась. Больше всех старался Быков. Именно его Виктор выдавил из основы команды. И сейчас сама судьба предоставила ему возможность вернуть то, что в прошлом сезоне безоговорочно принадлежало ему. Но получилось, как получилось. И у команды, и у Быкова. И с этим уже ничего не поделаешь.
12 тур. Вторая из сдвоенных игр дома. Я сидел на скамейке запасных и видел, что мои зерна упали на благодатную почву. Соколов перестал без нужды финтить. Я объяснил ему, что иногда это только шанс за здорово живёшь получить по ногам. Если у тебя есть хорошее предложение, то почему бы не сделать передачу? В итоге Соколов и Борзов забили по голу. Результат был сделан. Гости с досады стали играть более грубо, и Серебровский решил их поберечь, заменив обоих. О моём избиении он ничего не знал и считал меня готовым к игре. Так я оказался на поле. И весьма вовремя, так как нашего капитана сбили с ног во время подачи углового. Медведев хотел пробить сам, но публика скандировала мою фамилию, причем дружно и громко. Я видел, как не хочется Михаилу уступать этот удар, ведь он честно, в борьбе, его заработал, но дома обижать болельщиков было нельзя. Он поставил мяч на точку и жестом пригласил меня. Мне необходимо было оправдать доверие болельщиков. Одним из них был Михаил, мой знакомый из госавтоинспекции. Он пришёл на матч и терпеливо ждал моего "шедевра". Наверное, поэтому в голову пришла очень авантюрная идея. Но если я "лажанусь", меня раскатают асфальтным катком. И всё же я решил рискнуть. В газетах уже пару раз писали, что я предпочитаю бить по "девяткам" и задавали вопрос, кто "её вытащит". Думаю, вратарь тоже ждал мою "девятку", вот я и вспомнил об этом вошедшем в моду ударе. Я отошел и встал так, как если бы собирался бить на технику в свой любимый правый от вратаря угол. Потом показал вратарю, что я поменял своё решение и бью в левый угол. А в итоге, мой удар был так слаб, что и дилетант смог бы поймать мяч. И от этого моё сердце колотилось так, что готово было выпрыгнуть из груди. Мяч очень медленно летел прямо по центру ворот эдаким парашютом под перекладину. Летел над вратарем, дезориентированным моими маневрами и лежащим посередине ворот. Мяч, наверное, ещё не коснулся сетки ворот, а стадион уже ревел от восторга. Такого они ещё не видели. Разве, что только по телевизору.
В раздевалке ко мне подошел Соколов.
– Ничего прекраснее этого пенальти я живьём ещё не видел. Только, мне кажется, ты нажил себе врагов. Забить такой гол! С какой злостью на тебя смотрели гости. Ты совсем недавно учил меня благоразумию!
– Гости остынут, а у меня есть только один сезон. И память болельщиков в моем случае важнее.
Человек - удивительное существо, подверженное различным слабостям. Это было действительно неблагоразумно. Но сюжет попал в "Футбольное обозрение" и вся страна увидела этот "издевательский удар". Прозвучавшие комментарии журналистов навели меня на мысль, что за своё тщеславие мне придется заплатить. Число моих завистников существенно пополнилось, понять это было нетрудно. Поддержка пришла с неожиданной стороны. Оказалось, что Максимович тоже был не лишен тщеславия и за этот удар я получил премию по двойному тарифу.
Футбольный сезон был в самом разгаре, и случившееся последующее событие было прямым следствием моего удара - все абонементы были выкуплены, как и пара пустовавших ВИП-лож. Мы уезжали на выездные игры, а на следующую после них домашнюю игру все билеты уже были распроданы. Все до единого!
Команда меня приняла. Я знал, был уверен на 100%, что этому поспособствовали Игорь и Виктор. Очевидно, они рассказали команде, насколько серьезно я отношусь к самостоятельным тренировкам. И что мой удар сильно пахнет потом и кровью. Конечно, я продолжал чувствовать спиной неприязнь со стороны некоторых игроков, но их было немного. Это можно было пережить. Это нужно было пережить.
* * *
Даже полученные мной травмы не могли испортить прелестей новой жизни. Пусть она требовала от меня гораздо больше физических усилий, нередко к концу дня я был похож на выжатый лимон, но я получил то, что хотел. И потому был чрезвычайно доволен этой жизнью. Только я и предположить не мог, что отравлю её сам. Точнее это сделали мои собственные мысли. Мысли о нападении. Чем бы я ни был занят: чистил ли зубы, принимал ли пищу, читал ли газеты, бегал ли кроссы или отрабатывал свои удары, они сидели где-то в закоулках моей головы. Они порождали не страх, они порождали недоумение. Чем больше я думал о случившемся происшествии, тем больше находил его странным. Я не мог понять цель избиения. Как я ни напрягал свой мозг, всё равно не мог понять, чего же напавшая на меня троица желала достичь. И это очень сильно раздражало меня. Меня избили, а я не знал за что. Я видел нападавших, но не мог даже предположить, кто их нанял. Моё полное непонимание было самым неприятным обстоятельством моёго избиения.
Если целью нападения было ограбление одного из нас, то уж больно странным был его сценарий. Его можно было совершить и искуснее, и проще. Для этого не требовались ни опыт, ни знания. Мирославу можно было ограбить в полумраке подъезда, после того как мы расстанемся. Да и на меня можно было напасть в тот момент, когда я останусь один. Такие крепкие ребята могли сделать со мной всё, что угодно. Для этого нужно было только напасть на меня внезапно. И в этом случае никакого сопротивления я бы, конечно, оказать не смог, да и опознать их тоже. По моему мнению, даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что никаких особых ценностей при нас не было. Ни золота, ни дорогих камней. Да простит меня Мирослава, одна дешевая бижутерия. Я полюбопытствовал у Мирославы, какой наличностью она располагала. Как я и ожидал, сумма была незначительна. Её хватило бы только на оплату ужина и такси. При мне была сумма вдвое большая. Ничего иного от нас и не стоило ожидать, и нападавшие должны были это прекрасно понимать. Сейчас мало кто носил при себе серьёзную наличность. Век пластиковых карточек. Я не мог согласиться с тем, что они втроём приехали на хорошей иностранной автомашине только ради того, чтобы завладеть грошовой для ограбления суммой.
Если это нападение не было ограблением, а всего лишь жалкой инсценировкой, то какое же преступление она должна была прикрыть? Убийство одного из нас в пылу конфликта? Но ни один из трёх преступников не делал попыток приблизиться к Мирославе, да и в отношении меня насилие носило своеобразный характер. Меня не били в жизненно важные органы. Чем дольше я вспоминал наш поединок, тем больше склонялся к этому выводу. В конце концов, никто не мешал им сначала убить меня, а затем ограбить.
В таком случае, что же это было? Мои раздумья привели меня к заключению, что имела место демонстрация силы. Хотели напугать? Но прозвучавшие угрозы были заурядными, и никаких особых требований высказано не было. Мирославу быстро оставили в покое, следовательно, им нужен был я. Но зачем? Кому потребовалось меня запугивать? Я ничего собой не представлял, стоило ли тратить на меня время и энергию? В конце концов, они ведь и деньги на это потратили. Следовательно, планировали их в будущем вернуть. Но каким образом?
Я стал оценивать ситуацию по факту. В результате нападения я был основательно избит. Если это было целью преступников, то они её достигли. Только зачем тогда им был нужен свидетель в лице Мирославы? Ведь это был мой свидетель и очень надёжный. Они сами для себя создали угрозу отправки в места не столь отдалённые. Я вспоминал детали конфликта, и у меня родилась неожиданная догадка. Ведь если бы Мирославы не было, я бы покинул поле боя, или проще сказать, сбежал. Может быть, она и нужна была для того, чтобы не пришлось бегать за мной?