Док. Охота на скреббера
Шрифт:
— Не называй меня так. — Прошипел змеёй Кир.
— Ах, ну, да, конечно. Твои же друзья не в курсе о том, кто ты на самом деле. Не думаю, что молдаванин, татарин, цыган и еврей подали бы тебе свою руку при встрече, если бы знали, кем ты являешься, — расплылся в улыбке Герман, внимательно наблюдая за нашей реакцией.
Так, как мы были предупреждены о «концерте», сидели спокойно, не проявляя интереса к его словам.
— Неужели? — приподнял он одну бровь, нахально всматриваясь в наши лица.
— Браво, Ингваз! Браво! — захлопал он в ладоши, откинувшись на спинку
— Не, ну, я, конечно, понимаю причину твоей дружбы с этими людьми, но не думал, что осмелишься им рассказать правду о себе. И ещё больше удивляет то, почему тогда ты до сих пор жив? — Резко перевёл взгляд на нас. Чуть подавшись корпусом вперёд, уложил руки на подлокотники. — Неужели не обидно за предков?
До меня смутно стало доходить, кто эти люди и из какой эпохи.
Заметив, как у Кира побелели костяшки на пальцах, сжимающих подлокотники, я ответил на вопрос его брата:
— Ингваз умер много лет назад. Кир — совершенно другой человек, и пусть прошлое, останется в прошлом.
— Даже опыты над вашими предками? Массовые убийства и пытки? О, если бы только видели, какие эксперименты мы с братом проводили и сколько открытий совершили, благодаря этому биоматериалу, — голос Германа стал вкрадчивым, глаза холодными, и такая гаденькая улыбочка растянулась на роже, что так захотелось треснуть по ней со всей силы, чтобы циник умылся кровью.
— Эти толпы, всё равно, подлежали уничтожению. В лучшем случае стерилизации и колонизации, а так они послужили науке, правда, Ингваз? Почему же ты ушёл от меня, когда попал сюда? Когда ты сломался: до, или после переноса в другой мир? Мы же всю жизнь искали с тобой эликсир вечной жизни и молодости. И вот, вот оно! — поднял ладонь кверху, указывая на окружающее пространство. — Твори! И вытворяй всё, что твоей душе угодно! Экспериментируй! Сколько материала вокруг и никаких ограничений и запретов! Разве не о таком мы с тобой мечтали, тогда, на Земле?! Почему же ты ушёл?!
Посмотри, каких высот и масштабов я достиг! Один! Без тебя, братец! — Герман заметно разнервничался, но быстро вернулся к прежнему спокойствию и чопорности. — Йозеф Менгеле вам случайно ни о чём не говорит? — чуть склонил голову набок — А прозвище «Ангел смерти»?
— Кир не похож на Менгеле, — ответил я, вспомнив, о ком зашла речь. — Внешность совершенно не та. Он ставил опыты над близнецами, помимо всего прочего. А вы — как раз, близнецы.
Кир скривился, как от лимона, а его брат захохотал от всей души, если, конечно, таковая имелась.
— Нет, нет, мой милый, молдаванский мальчик, — покачал он пальцем, отрицая мои слова, — мы с Ингвазом — истинные арийцы. К тому же, мы были уже достаточно почётны, чтобы проводить эти опыты самостоятельно и курировать Менгеле. Возможно, ты слышал об Аненербе?
— Слышал.
— И ты знаешь, чем они занимались?
— Многие документы уничтожены, многие засекречены до сих пор, но кое-что по мелочи, иногда выплывает. Так что, в общих чертах, да, я в курсе.
— Похвально. В таком случае не буду больше вас утруждать объяснениями о нашей деятельности, а просто скажу, что однажды Никола по случайности
— Ты ведь понимаешь, о чём я говорю, мой мальчик? — гаденькая улыбка на роже растянулась ещё больше. — Какое удивительное и замечательное место, этот человеческий Улей, с разумной энергетикой кластеров, — он откинулся назад, положив ногу на ногу, блеснув носом начищенного до зеркального блеска ботинка. Лицо стало вдруг серьёзным.
— Я зря теряю с вами время. Вы не собираетесь менять собственного мнения о моём братце, не так ли?
— Абсолютно!
— Вы смеете утверждать это за всех?
— Да!
— Мы полностью согласны, — поддержал меня Арман.
Набрав полную грудь воздуха, Герман протяжно выдохнул.
— И опять ты меня уделал… — сказал он с какой-то завистью и ноткой грусти. — Ладно, рассказывай, — слегка ухмыльнулся — Кир, зачем приехал, спустя восемьдесят пять лет?
— Кхе… — поперхнулся Торос.
— Тизораксинол Ц 14, — выпалил Кир и, как удав, уставился на брата.
— Нету. — Герман хитро улыбнулся.
— Тогда давай то, что есть.
— Дизараксин С-1.
— Насколько лучше? — Кир наклонился вперёд.
Было видно, как его охватили азарт и восторг.
— Намного! — победоносно вскинув подбородок, с улыбкой завоевателя мира ответил Герман.
— Покажи! Не верю!
— Идём, — Герман слетел со стула, как наскипидаренный, и двинулся, чуть ли не бегом, но так же чеканя шаг по коридорам. Кир — за ним абсолютно такой же походкой, мы за Киром.
Влетев к огромную Лабораторию, Герман сменил халат и взглядом указал нам тоже одеть халаты.
В помещении находилось около двадцати человек, занимающихся исследованием различных веществ. На нас взглянули мельком без особого интереса и вернулись к своим делам. Зайдя в отдельное помещение, Герман набрал Код и зашёл в герметичную лабораторию, примерно четыре на шесть метров. Набрал на холодильнике ряд цифр, достал оттуда металлическую колбу, аккуратно поставил на стол и, открыв, извлёк из неё стеклянный флакон на тридцать грамм. Набрав в шприц полграмма, убрал всё на место.
— Пойдём. — Повёл он нас к массивной железной двери.
Пройдя по узкому коридору с маленькими отверстиями в стенах, полу и потолке, мы очутились в огромном помещении с «аквариумами», в которых находились заражённые различной категории, от пустыша до молодого Элитника.
Подойдя к этому Элитнику, Герман воткнул иглу в систему капельницы, подключённую к какому-то аппарату и входящую в тело мутанта. Прошло меньше восьми секунд, и Элитник рухнул, словно мёртвый.
— Всё! — гордо воскликнул Герман, — двадцать три часа теперь на нём хоть танцуй. Дольше гарантии не даю. Доза слишком мала. Но потом, ещё пару суток будет вялый, это точно! — Кир и Герман возбуждённо стали обсуждать новое лекарство.