Доктор 5
Шрифт:
Какой необычный энтузиазм. И здесь явно кое-что нечисто. Но это вижу пока только я.
К сожалению, наркота в крови этого типа лично мне ситуацию очень усложняет: нокаутировать я его не могу. Он банально не «отключается», сжигая все возможные резервы организма. Вообще, проекция его мозга и нервной системы сейчас — тема для отдельного исследования и разговора, хоть и с Леной, как с реаниматологом, но момент для этого крайне неподходящий.
Технически, я могу его вынести полностью. Тем более, за моей спиной Лена… Которой такие аттракционы,
Но тут есть сразу два момента. Первый: мне потом некого будет опрашивать. А опрашивать однозначно нужно (хотя бы, чтобы ответить на некоторые вопросы. На которые нужно ответить. В свете того, что только мне и видно по этому типу). Второй момент — Лена сейчас в относительной безопасности, наш лифт после нажатия кнопки отправляется за одну и четыре десятых секунды. И снаружи не блокируется. Иначе говоря, даже пройди тип меня, Лена успевает уехать три раза до того, как он добежит два лестничных пролёта вверх и чуть довернёт вправо к лифту.
Из которого Лена сейчас, кстати, наблюдает за нами. В своей мозговой проекции излучая любопытство и азарт, но никак не страх (на задворках сознания, мелькает мысль, что мне с ней очень повезло. И я никак не о её миллионах).
Дверь, ведущая на улицу, открывается. И напавший на нас оказывается между мной наверху, с одной стороны. И препротивнейшей бабкой с восьмого этажа, после которой по два часа нельзя войти в лифт (потому что запах. Она, видимо, в силу возраста, явно не в ладах с гигиеной и душем).
Саму бабку я терпеть не могу, но не могу не отметить синхронного изменения в намерениях напавшего: появление ещё одного человека в подъезде он воспринимает как какой-то сигнал и начинает резко разворачиваться в направлении из подъезда наружу.
А если я ему дам бежать мимо бабки, он банально может смахнуть ей с пути. Уж какой он это будет делать рукой, я не знаю. Возможно, и той, из которой он не выпустил своего свинокола (интересно, каким образом. Приклеил он его к ладони, что ли?!).
Перемахиваю через перила, оказываясь рядом с ним на четверть пролёта ниже. Он, как и раньше, реагирует с похвальной (в других условиях) скоростью: снова ломано меняет траекторию (я и не подозревал таких ресурсов у наркоты) и делает выпад в мой адрес.
Не смотря на его нетривиальную энергичность, точности его движениям, по понятным причинам, не хватает (видимо, один параметр растёт в ущерб другим не только в технике). Прихватываю его руку на излом и тяну на себя, чтобы…
Вот тут он меня снова удивляет. Третий или четвёртый раз за несколько секунд. Он сам продолжает движение своего тела так, что его рука издаёт явственный хруст в суставе. И сгибается под явно нежизнеспособным углом.
— Ой ба-а-ай, бисмилля-я-я!!!.. — начинает голосить бабка с восьмого этажа, быстро оценив обстановку, бросив свои пожитки и захлопывая входную дверь снаружи.
Дай ей бог здоровья: она снимает сразу несколько проблем одним только своим исчезновением из подъезда здесь и сейчас. Сделанным наредкость точно и вовремя.
Напавший, в отличие от меня, не обращает на бабку никакого внимания. Как будто не чувствуя боли, он из повисшей, но не выпустившей ножа (!) руки пытается перехватить свою мини-саблю второй рукой.
Не оставляя мне выбора. Мой правый кулак, его левый висок (туда же, куда до этого ногой); кулак ещё двигается к виску, но моё тело уже разворачивается назад.
Сергеевич почему-то называет этот момент контакта кулака с целью латинским словом fixatio. Переиначив его на русский манер: фиксация.
Всё же, против законов физики не попрёшь. Да и лично у меня кулаки гораздо опаснее ног (я не Вовик, увы). Тип наконец падает и уже не поднимается.
Лена, наблюдающая за развитием событий из открытых дверей лифта, спрашивает:
— Упал? Не встанет теперь?
Спускаюсь вниз, поднимаю его железку, бросаю вверх на площадку к ногам Лены и отвечаю:
— Теперь не важно.
Далее фиксирую этого странного человека двумя брючными ремнями (руки за спиной — его собственным; ноги, на всякий случай — своим. Попутно приматывая их к железным перилам на высоте полуметра. Он меня несколько раз уже удивил, и все — неприятно; лучше перестраховаться).
Затем дисциплинированно набираю рабочий номер Сома и Араба. И в пять секунд сообщаю поднявшему трубку Саматову о происшедшем, включая некоторые личные соображения (Лена параллельно делает то же самое; но только звонит, кажется, отцу).
— Кнопку нажал? Группу вызвал? — безэмоционально спрашивает Сом.
— Нет. Уже ведь справился, — отвечаю вначале. Но затем добавляю через секунду, верно истолковывая красноречивое молчание Саматова, — Вначале не успел. Потом затупил. — нажимаю злосчастную кнопку и говорю ещё через секунду, — нажал.
— Будь на месте, сейчас подъедем, — всё так же спокойно говорит Саматов и отключается.
Глава 21
Как ни парадоксально, но полиция (которую лично я не вызывал), прибывает на место происшествия первой. Дверь подъезда открывается буквально через полторы минуты после того, как я заканчиваю телефонный диалог с Саматовым, и два полицейских сержанта с лейтенантом направляются к нам.
Ещё через секунду в двери появляется голова бабки с восьмого этажа, которая бросает полицейским вдогонку: «Вон, вон они!», кивает на нас и, склонившись через порог, начинает собирать раскатившиеся по полу из пакета вещи. До меня доходит, что полицию, видимо, вызвала она (но не те отношения, чтоб переспрашивать). Магнитный замок входной двери снаружи им открыла, наверное, тоже она. Удивительно только, как это они доехали так быстро.
Лена, завидев полицейских, от лифта спускается на половину пролёта, присоединяясь ко мне и доставая пластиковый прямоугольник удостоверения.