Доктор 5

Афанасьев Семён

— Пока не понятно, — честно говорю.

— М-м-м, что тебе известно о пластической хирургии? Косметологии? — Котлинский отрывается от органайзера.

— Ровным счётом ничего. Кроме целей и задач: в инстаграме много красивых историй, связанных с улучшенной внешностью. Типа, очень положительно влияет на качество жизни благодарных пациенток, преимущественно женского пола. И эти их новые ощущения не сравнимы ни с чем, — добросовестно припоминаю всё, с чем сталкивался по теме.

— Неплохо, ещё что?

— На глаза преимущественно попадается почему-то маммопластика и блефаропластика, — продолжаю припоминать. — А-а-а, ещё полез в один коммерческий

профиль, но эта клиника оказалась не у нас в стране. Это соседи. Вот там на новый уровень вышел липофилинг: все процедуры с жиром и регенеративная медицина в целом сделали большой шаг вперед. Появились комбинированные процедуры применения жира и нитей, сочетания полимолочной кислоты и липолитиков.

— Ничего себе, — хихикает про себя, удивляясь, Котлинский. — Тебя хоть с собой в кабинете сажай…

— Да это как-то случайно вышло, — пару секунд прикидываю, выдавать ли достаточно интимные подробности. — В общем, как-то с Леной вечером рядом сидели, я ей вопросы задавал. Она отвечала, а я по мотивам её ответов дальше смотрел по ссылкам. А память у меня в порядке.

— Из проблем что-то запомнил? — чуть сдержано демонстрирует интерес Котлинский. — Или одни только победные реляции?

— Вот одна из клиник, у нас, но в Столице, опубликовала фотоотчёт: крема для лица на основе гиалуронки, оказывается, обладают депонирующим эффектом, что ли… не запомнил механику, вернее не понял… Там «гиалуроновый панцирь» формируется на лице после большого количества процедур. Ещё все говорят, что в части эстетической медицины, подразумевающей постоянный уход, появилось много новых процедур по повышению качества кожи, лифтингов и препаратов, в которых уже не используется гиалуроновая кислота. Это если прямо о запавших в память тенденциях говорить…

— Ну ты молодец, — продолжает давиться смехом, не понятно от чего, Котлинский. Видя моё недоумение, он машет рукой. — Саня, это я от умиления! Продолжай! Ты прямо радуешь, и-и-и-иии-хи-хи-хи-хи…

Вся достаточно габаритная фигура Котлинского сотрясается от мелкого смеха. Ладно, положительные эмоции ему сейчас показаны. Продолжаем так продолжаем.

— Говорят, что пластическая хирургия двинулась в сторону улучшения нашего тела, что появился липо-трансфер: перемещение жира с одной части тела на другую…

— Саня, я знаю, что такое липо-трансфер… и-и-и-хи-хи-и…

— Если говорить о нас, то лидеры вроде также вышли на новый уровень в вопросах и подтяжки лица, и повторной ринопластики.

— Замечательно. Хи-и-и-хи-и… А о проблемах и барьерах что-то скажешь? — Котлинский, кажется, справляется с собой (либо ему просто было нужно выплеснуть стресс) и престаёт раскачиваться в кресле от смеха.

— По барьерам я мало что понял, — качаю головой. — Вернее, даже не так: не вникал. Меня интересовала медицинская сторона, и то, постольку-поскольку: просто к слову в разговоре с Леной пришлось.

— Ну и всё-таки?!

— Ну, первое, на что обратил внимание: в косметологии и пластической хирургии, да ещё и в эстетической гинекологии, очень много народу говорит, что поход к пластическому хирургу похож на жесткий квест. И страшно, и хочется себя улучшить, и всё это одновременно.

— О-о-о-о-о! — Котлинский направляет в мою сторону указательный палец. — А почему?

— Страшно — потому, что вместе с позитивом, есть и масса негатива. Но это же нам не совсем по теме?..

— Как раз по теме, — уверенно не соглашается Котлинский. — Просто чтоб ты понял, от чего лично у меня выросли продажи

в новом отделении благодаря твоим грудничкам, ситуацию как раз и надо разобрать подробно. Какая проблема номер один в косметологии и пластической хирургии?

— Понятия не имею, — пожимаю плечами. — Не мой уровень.

— Лицензирование. Убогое лицензирование, вернее, отсутствие жёстких требований. Что позволяют шарлатану без медицинского образования представляться обычным людям экспертом в инъекционных методах, хотя он не имеет ни одного медицинского диплома или сертификата.

— Ха, я знаю, о ком вы!

— О нём все знают… Хорошо, что он у Северных Соседей, а не у нас. Что ему не мешает уродовать людей и дальше, впрочем… Отсюда вытекает вторая проблема: как следствие, люди относятся к косметологии, как к походу в парикмахерскую. И зачастую не вспоминают, что это медицина.

— Звучит логично, но пока не понятно где здесь мы.

— Не спеши, — морщится Котлинский. — Из-за этого всего, реально есть масса пациентов, которые ещё не понимают, что гугл или аналогичные ресурсы не могут заменить знаний врача. Но тут уже медицинские знания плавно перетекают в административные. Знаешь, чего лично мне стоило нормально укомплектовать это подразделение?

— Откуда? — снова искренне удивляюсь.

— А вот считай… Ни один нормальный высококлассный специалист не будет работать в одиночку. Нужна нормальная клиника! С лицензией на использование наркотических препаратов, в частности. Нужно хорошее анестезиологическое оборудование, как следствие — нужен анестезиолог в штате, — Котлинский подчёркивает последнее слово, — а не приходящий. Нужен кислород в операционных и в палате! Нужна лицензия на гемотрансфузию, нужен аппарат УЗИ, нужен штат обученных медсестёр! Нужны ночные дежуранты (анастезиологи-реаниматологи), нужен договор на круглосуточное лабораторное исследование! Это только первый список и это всё абсолютно необходимо. Договор на круглосуточное лабораторное исследование, кстати, должен подкрепиться реальностью! А не быть формальной бумажкой! — экспрессивно добавляет Котлинский.

— Впечатляет, — хлопаю в ладоши два раза. — Звучит как «открыть новую больницу».

— Потому что новая больница, считай, и есть, — утвердительно прикрывает веки Котлинский. — К сожалению, в наших условиях, всё имеет свою альтернативу. Вот раз ты такой умный, скажи, что думаешь дальше. Порадуй меня ещё раз своей догадливостью, и-и-и-хи-хи-хи-иии…

— То, что вы перечислили, явные расходы, — начинаю рассуждать вслух, поскольку общаться с Котлинским мне всегда интересно. Он, как и Юра Крематорий, часто смотрит на привычные (казалось бы) вещи совсем под иным углом. — Соответственно, расходы эти лягут в итоге на плечи пациентов. И явно отразятся на итоговой стоимости процедуры либо операции. На стоимости одного чека, короче. М-м-м… в инстаграме видел кучу объявлений на тему самой низкой цены! То ли за губы, то ли за глаза. Ну, за блефарополастику, то есть.

— Не то слово, — теперь Котлинский три раза подряд хлопает в ладоши. — И связано это, прежде всего, с отступлением от коллективной ответственности за пациента. Если бы я не понимал в теме и был бабой, вот в своём возрасте, — Котлинский хлопает себя по животу, — я бы сам запутался: а где правда? Потому что всё больше кабинетов, и даже операционных, в аренду. Требований к лицензированию практически никаких: покрасил любой кабинет в торговом центре или рядом с парикмахерской, и делай те же инъекции, сколько захочется.