Доктор болен
Шрифт:
— Ты не пришла, — объяснил Эдвин. — Я забеспокоился.
— Но ведь я, разумеется, приду вечером.
— По воскресеньям иначе. В воскресенье можно дважды прийти. Лишнее посещение по воскресеньям.
— Ох, — сказала она, — я очень виновата. Должна была знать. Глупо с моей стороны. — Чего Эдвин никак не мог понять, так это каким образом семит находился в двух местах одновременно: у дощатой стойки, облаченный в костюм с галстуком, и весело обслуживающий за нею клиентов в рубашке с короткими рукавами. Доктор Рейлтон сделал бы из этого хороший вопрос викторины.
— Откуда ты знал, что я здесь? — спросила Шейла. — Да, — сказала она, — вижу твои затруднения.
— Может быть, — попросил Эдвин, — купишь мне чуть-чуть виски или еще чего-нибудь?
— Только не виски, — отказала Шейла. — Тебе велено оставить выпивку на два года. Легкий эль.
Эдвину подали золотистую воду со вкусом мыла и лука.
— Не особенно, да? — сказал Лео Стоун. Его лысина дальше продвинулась по сравнению с близнецом, заметил Эдвин. Акцент с патрицианской подкладкой, словно он был когда-то старшим приказчиком. В музыкальном автомате в дальнем углу два кастрата нового поколения пели радостными американскими голосами про тинейджерскую любовь под запись тинейджерских воплей. Начались неуклюжие танцы. Лохматый пес пробудился от сна и гавкнул.
— Все в порядке, — сказал ему Гарри Стоун. — Никто тебя не тронет, я тебе обессяю. Пускай токо пальсем кто-нибудь тронет, уз я с ним разделаюсь, будь я проклят. — Пес успокоенно зевнул. За стойкой вдруг запел электрический котелок. — Вот, — сказал Гарри Стоун, — твой обед посьти готов. Токо дай время остыть. Вкусное бысье сердсе, — сообщил он объемистому усатому мужчине. — Сам бы съел, будь я проклят. — Объемистый мужчина отрыгнул глоток пива, превратил отрыжку в рев рога Зигфрида, сопроводил его криком:
— Nothung! Nothung! — и завершил парой тактов горящей Валгаллы [11] .
— Не обрассяйте внимания, — посоветовал Эдвину Гарри Стоун. — Он работает на Ковент-Гарден [12] , вот так вот. — И качнул головой, с обезумевшими от боли глазами, над мировой глупостью, глядя на Эдвина так, словно они вдвоем были в заговоре здравомыслия. Бычье сердце, вытащенное из котелка двумя открывалками для бутылок, дымилось на мокрой стойке. — Зди, Ниггер, — велел Гарри Стоун. — Или, слусай, Лео, сунь его просто под кран.
11
Речь идет об опере Рихарда Вагнера «Зигфрид» из тетралогии «Кольцо нибелунга».
12
Ковент-Гарден — во время описываемых в романе событий главный лондонский оптовый рынок фруктов, овощей и цветов на одноименной улице (перенесен в другой район в 1975 г.); то же название носит расположенный поблизости Королевский оперный театр.
Медуза Горгона в длинном пальто, таком же облезлом и тускло-черном, как собачья шкура, подошла к Эдвину, приглашая потанцевать.
— Фактически, я никак не могу, — сказал Эдвин. — Мне, фактически, в больнице надо было бы быть. — Но, будучи в высшей степени джентльменом, втянулся в плясавшую джигу толпу. Поискал Шейлу глазами, однако его от нее оттеснили двое новичков, плативших за выпивку, — молодые худые гвардейцы,
— Чего он потерял?
— Вроде тапки, только я не пойму, как это может быть.
Благородная женщина в дождевике осторожно сказала Эдвину:
— Вижу, вы артистичны, как я. Я позировала лучшим художникам, самым лучшим. Джону, Сиккерту и еще одному, как его… Вы должны посмотреть меня в Тейте [13] .
— Шлепанцы, — сказал Эдвин, встав на колени, вглядываясь между ногами сидевших людей. — Вон один, — объявил он, ползя на четвереньках к двум девушкам-немкам, одна из которых сидела у другой на коленях.
13
Тейт — лондонская картинная галерея.
— Эдвин, — окликнула Шейла, — что ты делаешь?
— Шлепанцы.
— Нельзя было тебе выходить, ты же знаешь. Я сейчас позвоню, такси вызову, и отвезу тебя прямо туда.
По какой-то причине факт потери шлепанцев и исполнения танца в носках внезапно вселил в вытащившего зубные протезы мужчину нежное чувство к Эдвину.
— Выпейте-ка вот это, майор, — прошамкал он. — Возьмите в правую руку и повторяйте за мной. — Он был в хорошем костюме, но без воротничка и без галстука. Возбужденный Эдвин увидел в своей руке стакан скотча. — Видно, вы любите позабавиться, вроде меня. Я сразу заметил, как только вы вошли. — Кажется, посетители клуба быстро подмечали родственные черты.
— Сейчас я обратно тебя отвезу, — пообещала Шейла, — допью, только. Танцевать в носках, надо же. Взглянуть бы, что там у тебя в голове. — Шокирующая уместность подобного замечания поразила ее. — Ох, — сказала она, — я вовсе не это имела в виду, ты же знаешь. — И взяла его под руку.
— Завтра утром начнут, — сказал Эдвин.
— Да, милый, а сегодня, по-моему, тебе надо как можно дольше поспать. Я к тебе не приду. В конце концов, мы уже повидались сегодня, не так ли?
— Ох, — сказал Эдвин. — Ну, думаю, дело твое.
— Естественно, я приду завтра вечером.
— Визу, вы на полки поглядываете, — обратился к Эдвину Гарри Стоун. — Не густо, да? — Полбутылки джина и обнаженная пластмассовая фигурка. — Не полусис кредит, не сделаес особых запасов. Стыдно думать, сто я погубил заведение. Наверно, потому, сто так сильно его ненавизу. — Пес Ниггер дожевывал оставшийся желудочек. — Покупаем в розницу в баре в «Якоре» перед закрытием, и немнозко наворасиваем. На самом деле так дело не делается.