Доктор Ф. и другие
Шрифт:
— ...Двоехоров, с вашего позволения!
— ...какого, Двоехеров, ты тут делаешь, на режимном этаже?! Спецдопуск есть?
— Никак нет, товарищ генерал-майор!
— Какого ж тогда?
— Разрешите доложить! Папочка такая фиолетовенькая... Двадцать два дробь сорок восемь — «сэ». По интендантскому управлению майора Панасёнкова. Думал, часом, сюда, может, занесли... По ошибке...
— Родился ты, Двоехеров, по ошибке! Проник, я тебя спрашиваю, как на режимный этаж?
— ...На минутку только... Папочка такая фиолетовая...
— Молчать!.. Сержант, почему пропустил?
—
— К семнадцатой спецкомнате подходил?
— Никак нет!
— Твое счастье... Тебе, сержант, два месяца без увольнения...
— Есть!
— А тебе, Двоехеров...
— Двоехо...
— ...тебе, Двоехеров, двое суток холодной гауптвахты. С сегодняшнего дня! Чтоб у тебя оба твои ...... стали фиолетовенькие! Так и доложи у себя в интендантском майору Панасёнкову. Скажи — генерал Фездюленко самолично приказал! Вопросы есть?
— Никак нет, Товарищ генерал-майор! Вопросов не имею!
* * *
Первая в жизни, оттого самая искренняя молитва старшего лейтенанта Х.Х.Двоехорова, обращенная им во дни, предшествующие Рождеству Христову, ко Господу от чистого сердца в минуту отчаяния, под конец второго дня холодной гауптвахты.
«Господи Боже, иже еси... Не помню, как там матушка говаривала, ну да Ты знаешь и сам!..
Ни о чем Тебя прежде не молил, ни на что тебе не сетовал — ни когда в школе на второй год оставили и папенька за то ремнем драл, ни когда Люсьенка, зараза, променяла на того физика-шизика, ни когда в учебке ребята «Хорьком» дразнили (это оттого, что родители, — хоть бы сейчас им икнулось, — Харитоном нарекли), ни когда в ту пятницу на мизере короля с тузом прикупил; — никакими ведь хлопотами не обременял Тебя, Господи.
И родился-то семимесячным, недоношенным, и фамилейкой-то папенька одарил — стыдно сказать; и лицом-то я, знаю, не красив (рябоват), и статью не вышел, и левый глаз с косиной. Терплю, не ропщу, — видишь сам, Господи! И служба хуже некуда, цельными днями зад просиживаешь, а в чинах никакого роста, и майор Панасёнков, гнида, честит на людях за всякий сущий пустяк. И тут, на холодной гауптвахте, когда дрожмя дрожу — никакой моченьки нет (к тому же без курева), — все сносил и дальше снесу.
А вот с папочкой этой фиолетовенькой — видишь, не удержался, возроптал! Потому как есть предел всякому человеческому терпежу! Не мог, ну не мог я ее за просто так посеять, никак не мог! Знаешь Ты раба своего Двоехе... Прости, Господи! Видишь, как прикипело! ...раба своего Двоехорова. По какой другой части — а по бумажной всегда был у раба Твоего полный ажур. Чтоб какую папенцию когда не пронумеровал или там не прошнуровал — да упаси Боже! Не говоря уж о том, чтобы вот так вот за здорово живешь, даже не пивши (разве самую малость — пивка по стаканчику с Любаней Кумовой), взять да и потерять!
И не то печалит, Господи, что кровосос Панасёнков из-за этой папочки со свету вовсе сживет, не то, что с операции «Рефаим» снимут в два счета, а то, что
Так что, Господи, иже еси... — фиолетовенькая она такая, тоненькая, с тесемочками. Номер двадцать два дробь сорок восемь «сэ»! В общем, ежели архангел твой какой, или уж не знаю кто, — ежели он ее при случае обнаружит, то пусть знает: то — раба твоего, старшего лейтенанта ДвоехОрова это папенция, Харитона Христофоровича. И пусть тихонечко так положит, но только чтоб я нашел, чтоб не Панасёнков, а иначе совсем мне труба.
Пусть положит по-тихому — и все. Как бы никто вовсе и не терял... А я за то и пост (вот те истинный!) соблюду, разве только, если позволишь, по воскресениям пивка с рыбешкой (самой простенькой, навроде бычка в томате; и к Лайме больше ни ногой (особо — после вчерашнего). Сделай, а? Ну, право, Господи, иже еси!..
Аминь (или как там у Тебя положено).
Прости за докуку. В остальном — всё, Господи. Вопросов больше не имею.»
* * *
ЖЕНЕВА — ***
ИЗЯ ПО-ПРЕЖНЕМУ БОЛЕЕТ ЗПТ ЖДЕМ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ ДИАГНОЗА К 9-МУ ЧИСЛУ ЗПТ ВОЗМОЖНА ОПЕРАЦИЯ ХОТЯ НАДЕЕМСЯ НА ЛУЧШЕЕ
РУВИМЧИКУ СТАЛО ХУЖЕ ТЧК ВИДИМО ДАЖЕ ПРИДЕТСЯ ДЕЛАТЬ ПОВТОРНОЕ ОБРЕЗАНИЕ ТЧК
ТВОИ СОВЕТЫ НЕ ПОМОГЛИ ТЕТЮ ГОЛДУ ОТПРАВИЛИ В САНАТОРИЙ К ИЗВЕСТНОМУ ТЕБЕ ПРОФЕССОРУ ТЧК ГОВОРЯТ ЛУЧШЕЕ ДЛЯ НЕЕ СРЕДСТВО ЕССЕНТУКИ НОМЕР СЕМНАДЦАТЫЙ УЗНАЙ ПРОДАЕТСЯ ЛИ ОНА В АПТЕКАХ АМСТЕРДАМА
ПО ПОРУЧЕНИЮ ТЕТИ ГОЛДЫ ЕЕ ПОДРУГА
ФИРА МЕНДЕЛЬСОН
(президент недоволен нашей работой и до рождества отбыл в «горки-9».
по возвращении, как обычно, возможны массовые отставки, если к сроку не добудем надлежащей информации
ваши сведения по операции «рефаим» пока кажутся бесполезными.
видимо, надо удвоить усилия
на помощь к вам в лондон выезжает сам «гюнтер».
возникли некоторые основания полагать, что нити тянутся к объекту из 17-го номера. пока попытайтесь узнать, не ведут ли к нему из лондона какие-либо концы
до возвращения «гюнтера»
вр. исп. обязанности нач. отдела «мигель»)
* * *
...И снова вскатилось утро, еще немного потяжелившее память — всего на один день из тысяч и тысяч (кто считал?) подобных ему.
Сколько же, вправду, тысяч было их в моем склепе, этих дней, слипшихся воедино? А сколько же тогда чужих дней сгрудилось на этом забытом чердаке, в моей памяти? Не охватываемые разумом мириады!
Но в странном ощущении пребываю с нынешнего утра: что-то неуловимо сдвинулось. Так бывает на излете опостылевшей зимы: еще все сковано стужей, еще холод пробирает до костей, но что-то уже в зиме надломилось неприметно, притихла неуловимо пурга, примерещился далекий возглас грача, откуда-то из сна поманило звоном капели.