Доктор Самты Клаус
Шрифт:
«Дано предъявителю сего. На случай экстренной временной конфискации всего необходимого, что потребуется оному предъявителю. С правом экстренной временной конфискации всего необходимого, что оному предъявителю потребуется. Подпись: ПД Лэм Бенсон. Дата: действительно две недели со дня первого предъявления».
— Галиматья какая-то, — задумчиво сказал Самты. — И про матрасы там ничего не сказано. То ли дело у нас в тюрьме. Придешь, к примеру к начальству, попросишь того или этого, или начнешь качать права. Тут тебе сразу ясный ответ: «Отказать!» или «Выдать две бочки формальдегида
— Ты что же, сомневаешься в моих полномочиях? — с некоторой обидой произнес бывший смотритель Муд. — Вот назло сейчас пойду в крапиву и возьму матрас! Вот пойду и возьму!
На самом деле изначально Сэнд Муд вовсе не собирался лично идти и экстренно конфисковать двуспальный матрас ПД. Во-первых, потому что не хотел лезть в дремучие крапивные заросли. А во-вторых, он и сам сомневался, имел ли в виду ПД и свои собственные вещи, когда выдавал разрешение на тетрадном листке. Но теперь террористу Муду отступать было некуда, позади оставалась лишь его безупречная репутация бравого мужчины. Пришлось поневоле засунуть себя в крапиву.
Когда пребольно искусанный жгучими крапивными ветками Сэнд Муд вылезал из зарослей (вот дурак, на этот случай ПД привязал к матрасу веревочку, но Муд-то об этом не знал, а догадаться ума не хватило), жадным взорам его друзей предстало любопытное зрелище. Хотя многим из них уже довелось пережить эстетический шок, связанный с вышитыми трусами ПД. Бесстрастной осталась одна только Дулечка, но это, как говорится, без комментариев.
Матрас, сделанный по спецзаказу в Диснейленде, был хорош. Рисунки, его украшавшие, вперемешку и беспорядочно представляли весь калейдоскоп продукции, произведенной за долгие годы почтенным учреждением Уолта Диснея. Но все мы перечислять не станем. Остановимся лишь на самых вопиющих эпизодах.
Эпизод первый. Бурундучки Чип и Дейл спешат на помощь пиратам Карибского моря с двухведерной клизмой в крохотных лапках.
Эпизод второй. Дядюшка Скрудж прячет в потайное заднее место золотой запас из Форт-Нокса.
Эпизод третий. Папайя-морячок пытается жениться на пчеле Майе. А пчела Майя пытается укусить морячка за папайю.
Эпизод четвертый. Микки-Маус наслаждается нюханием дуста на тропическом пляже в окружении соблазнительных мышек.
Эпизод пятый. Красавица заставляет прекрасного принца превратиться в страшное чудовище простым, но настойчивым требованием нового «кадиллака».
Эпизод шестой. Золушка и Русалочка меняются между собой нижними конечностями, и каждая радуется, что вот теперь-то ей точно повезет.
Ну, и хватит. Даже в «Звездных войнах» эпизодов всего шесть. В общем, у вас и без того теперь есть представление, какую культурную и познавательную ценность представлял собой диктаторский матрас. И в каком месте играло у ПД детство.
Как все-таки Самты и его команда попали на станцию «Вылупленные зенки» и что там внутри с некоторыми из них произошло.
На матрас бравые мужчины-диверсанты под предводительством
— Уф! — выдохнул на дымящийся гарпун Сэнд Муд. — Сюда бы хорошо на белом катере, да что поделать, если у нас только двуспальный надувной матрас! Вот он буй, стоп машина!
Пит с дредами послушно вытащил из воды железную суковатую палку, которую ему одолжил Самты. Лично доктору Клаусу грести, как простому рядовому бойцу, не позволяло его теперешнее служебное положение.
— Теперь куда? — спросил начальственным тоном Самты. — Кругом одна вода?!
— Стало быть, под воду. Если держаться за леску от буйка, в аккурат на станцию и доплывешь, — пояснил доходчиво Сэнд Муд.
— Умный какой! С чего это ты взял, что именно я поплыву? Я должен отдавать команды на капитанском мостике, то есть, на матрасе. И не мое это дело держаться за какую-то там сомнительную леску, — заспорил с ним Самты, а для убедительности добавил: — и вообще, я плавать умею только вдоль или поперек, но никак не вниз. Значит, нырять будут Чак с пейсами и радист с проволокой.
— Почему, чуть что, сразу я? — плаксиво возразил охрипшим голосом Кац-Бруевич.
— Я рад, что по кандидатуре радиста Жукова возражений нет. А ты поплывешь, потому что громко и хорошо поешь. И дураку ясно, чтобы громко и хорошо петь, нужно иметь большой объем легких. Тем более, я не дурак, я доктор. Так что, Чак, счастливого пути. Привет «Вылупленным зенкам»!
Кац-Бруевич скривил губы, и уже собрался было заплакать от несправедливости, как его успокоил Встанька:
— Главное, шо тут плыть-то? Сажени две вниз, не больше выйдет. Акула плавником махнуть не успеет, как мы уже в дамках. А на станции автоматический аппарат с шоколадом и леденцовыми конфетами. Бесплатно, и с собой можно брать.
Чак шмыгнул носом и тряхнул пейсами. Шоколад с конфетами ему очень понравились, особенно, если можно брать с собой — будет, чем задобрить Клару Захаровну. А то после рождения противного и крикливого младенца, рекламная дама стала совсем уж невыносимой для совместного проживания.
— А как вы на станцию попадете? Что, просто так нырнете — и заходи, кто хочешь, бери, что хочешь? Хоть весь аппарат с конфетами выноси? — поинтересовался у Встаньки доктор Клаус.
— Там кодовый амбарный замок имеется. Два раза ключ вправо и один раз по часовой стрелке. Дверь и откроется. В смысле, вплавной люк.
— Стало быть, три раза вправо! Так бы говорил, — прикинул про себя манипуляции с амбарным замком умница Самты. — Стой, стой, погоди! Какой-такой люк? Ведь если чего под водой открыть, то это самое тут же водой и затопит?!