Доктор Солт покидает город
Шрифт:
— Ничуть, Элис. С девушкой, о которой идет речь, я не провел с глазу на глаз и двух минут. Насколько я понимаю, она по уши влюблена в одного молодого человека. Я с ним знаком, его зовут Алан Калуорф, он преподает физику в университете. В этом все дело. Она теряет, если уже не потеряла, работу в компании «Юнайтед Фэбрикс». Частично в этом виноват я. Молодые люди собираются пожениться, и я боюсь, им будет не на что жить. Его оклад невелик. Так что место заведующей твоим филиалом в Хемтоне ее очень бы выручило.
— Да, я ищу человека. Но не
— Думаю, она принесет тебе успех. Ты, вероятно, могла с ней встречаться в клубе «Юнайтед Фэбрикс», если бывала там. Ее зовут Джилл Фринтон.
— Погоди. Высокая, стройная, темноволосая, довольно элегантная и эффектная — это она? Мне кто-то говорил, она подруга одного из директоров «Юнайтед Фэбрикс».
— Это давно в прошлом. Элис, дорогая, я должен все повторить снова?
— Помолчи! Мне надо подумать.
Молча посасывая виски с содовой, доктор Солт неожиданно услышал знакомый голос, доносившийся из противоположного угла бара. Высокий, взвинченный, громкий, он выделялся на фоне приглушенного гула разговоров и звучания идиотской электронной музыки. Солт приподнялся, чтобы лучше рассмотреть девушку, которой принадлежал этот голос, убедился, что это именно она, и вновь уселся, кивнув сам себе с довольным видом.
— Когда ты кончишь подглядывать, дорогой Солт, — сказала Элис, — я скажу тебе, что я надумала. Если, конечно, ты еще не потерял интереса ко мне и не горишь желанием отправиться к своим друзьям, что сидят вон там в углу, у входа.
— Это не мои друзья, и я никогда не терял к тебе интереса, так что оставь этот сарказм. Он тебе не идет и в твоих устах звучит слишком тяжеловесно. Ну, так что ты скажешь насчет Джилл Фринтон?
— Ох, Солт, любовь моя, ты все-таки чем-то связан с ней. Я слишком хорошо тебя знаю, не противоречь. Безусловно, у мисс Фринтон выигрышная внешность, как раз для торговли дорогими наимоднейшими безделушками, без которых, кстати, вполне можно обойтись. Но из этого вовсе не следует, что она справится с самой торговлей. Может быть, у нее вообще не тот темперамент. Наверное, будет лучше, если я сама поговорю с ней. И сделаю это как можно скорее. Мы договоримся с ней о встрече через тебя?
— Не думаю. Вчера вечером мы с ней повздорили. Она решила, что я изображаю из себя Господа Бога, вершителя судеб. Все меня ругают, все угрожают мне. И все только потому, что я хочу выяснить, кто убил мою пациентку.
— По имени Норин Уилкс. Об этом уже пишут в газетах. Как тебе удалось найти труп? Все это так волнующе!
— Нет, — резко оборвал ее Солт. — Это отвратительно, гнусно, страшно. Но вернемся к Джилл Фринтон. Я думаю, будет лучше всего, если ты позвонишь ей утром и пригласишь к себе. Только не впутывай меня, я ей не нравлюсь.
— Ставлю тебе плохую отметку. Ведь мне придется
— И я люблю тебя по-своему, дорогая Элис. Мы наслаждаемся, обществом друг друга, но мы друг в друге не нуждаемся, и ты это знаешь лучше меня. Тебе нужен узкогрудый щуплый астеник с бородкой, деликатный, увлекающийся гравюрами по дереву.
— Я его убью через неделю. Право, не знаю, кто нужен тебе, но могу сказать, кого ты рано или поздно получишь: бонну с негнущейся спиной и железной волей. Так что тебя связывает с этой Джилл Фринтон?
— К делу Норин Уилкс имеет отношение семейство Калуорфов. У них книжный магазин в Хемтоне.
— А, знаю. Я видела этот магазин, когда последний раз была в Хемтоне. Но скажи мне, Солт, друг мой, почему ты попросил меня приехать сюда? Это место не для людей твоего круга… если, конечно, ты сам вдруг не изменился.
— Позволь мне не комментировать.
— Нет, почему же?
Пришлось рассказывать все сначала. О Баззи, гостеприимстве космической эры, о том, что происходило с Солтом в этом отеле, который, по всей видимости, должен вот-вот развалиться на части. Элис захлебывалась от смеха, и Солт смеялся вместе с ней. И вдруг он увидел Мэгги.
Солт поспешил ее перехватить, пока она не удрала. Это намерение ясно читалось в ее глазах.
— Мэгги, присаживайтесь, я так рад. Если, конечно, вы не ищете здесь кого-то еще.
— Мне так неловко… — холодно начала она.
— Идемте-идемте. Я всего лишь беседую со своим старым другом, причем на тему, которая касается и вас тоже. Потом объясню. Я собирался вам звонить, — говорил он, подталкивая Мэгги к их столику. — Вот, Мэгги, это Элис Мартон, знаменитая своим Модным домом «Алисия». А это, миссис Мартон, мисс Мэгги Калуорф. Элис, я отойду на минутку, а ты закажи что-нибудь для Мэгги.
Быстро направившись к выходу, Солт у самых дверей заложил крутой вираж и свернул к угловому столику.
— Мисс Доннингтон, если не ошибаюсь? Я узнал ваш голос. Надеюсь, вы помните меня. Я доктор Солт. — Он посмотрел на сидевшего рядом с девушкой молодого крепыша, у которого от выпитого уже побагровело лицо и появился нехороший блеск в глазах. — По-моему, — обратился к нему доктор Солт невинно-простодушным тоном, — и с вами мы где-то встречались, у вас очень запоминающееся лицо, мистер…
— Вольшам. Не думаю, чтобы мы вообще были знакомы. Вряд ли мы встречались.
— Да скажи ты ему, пусть сваливает. Слышишь, дорогой? — И Эрика Доннингтон, тоже уже изрядно набравшаяся, вызывающе захохотала.
Доктор Солт не выказал ни тени смущения или негодования. Он усмехнулся, кивнул и вышел из зала. Через несколько минут он уже стоял у стойки портье.
— Сдается мне, один мой знакомый, Вольшам, живет в вашем отеле. Не могли бы вы мне сказать, в каком номере? Я тоже остановился здесь, вы, наверное, помните, номер тысяча двенадцатый.