Доктрина шока
Шрифт:
Энтузиазм относительно демократии в сочетании с резким Неприятием экономической программы Бремера ставили администрацию Буша в неловкое положение. Он открыто обещал передать власть законно избранному иракскому правительству через несколько месяцев и дать иракцам возможность участвовать в принятии решений уже сейчас. Но в первое лето оккупации ни у кого не оставалось сомнений в том, что если американцы откажутся от власти, им стоит забыть о своей мечте превратить Ирак в образцовую приватизированную экономическую систему с вкраплением военных баз США; население было слишком проникнуто экономическим национализмом, особенно когда дело касалось иракских запасов нефти, самого дорогого, что у него было. Поэтому Вашингтон отказался от обещанной демократии и вместо этого увеличил уровень шока в надежде, что его большие дозы сделают свое дело. И это решение означало, что борьба за свободный рынок в его чистом виде сделала
Когда Пол Бремер прибыл в Ирак, США планировали собрать большое учредительное собрание, в котором были бы представлены все части иракского общества, чтобы его делегаты голосованием избрали временный исполнительный совет. Проведя две недели в Багдаде, Бремер отказался от этой идеи. Вместо этого он решил сам отобрать кандидатов в Правительственный совет Ирака. В письме к президенту Бушу Бремер назвал этот процесс отбора членов совета из иракцев «помесью игры в жмурки и трехмерные крестики-нолики» 5 .
Бремер сказал, что этот совет получит право управлять, но снова переменил свое решение. «Мое знакомство с Правительственным советом на этом этапе заставляет предположить, что это не слишком хорошая идея», — сказал бывший посланник позднее, объясняя, что члены совета были слишком медлительны и склонны к совещаниям и размышлениям, а эти характеристики плохо сочетались с планом шоковой терапии. «Они неспособны организовать парад двух автомобилей, — говорил Бремер. — Они были просто не в состоянии принимать решения своевременно, а то и вообще принимать решения. Кроме того, мне казалось, что чрезвычайно важно сначала создать конституцию, а уже потом передавать суверенитет кому бы то ни было» 6 .
Следующей проблемой для Бремера стали выборы, спонтанно происходившие в городах и селениях по всей стране. В конце июня, уже на втором месяце пребывания в Ираке, Бремер отдал распоряжение о немедленной приостановке всех местных выборов. Согласно новому плану местных лидеров должны были назначить оккупационные власти, как это было с Правительственным советом. Показательный случай произошел в Наджафе, священном городе иракских шиитов, которые были самой крупной религиозной группировкой в стране. Наджаф начал готовиться к проведению выборов при помощи американских военных, но всего за день до регистрации подполковник, отвечавший за организацию городских выборов, получил звонок от командующего морских пехотинцев Джима Матиса. «Выборы отменялись. Бремер беспокоился, что к власти придут враждебно настроенные исламские кандидаты... Бремер не мог позволить не тем людям победить на выборах. Морякам посоветовали найти группу иракцев, которые, по их мнению, надежны, и предложить им выбрать мэра. Таким образом Соединенные Штаты будут контролировать этот процесс», — писали Майкл Гордон и генерал Бернард Трейнор, авторы книги «Кобра II», которую считают чисто военным описанием вторжения. В итоге американские военные чины назначили мэром Наджафа полковника, служившего при Саддаме, и подобное происходило в других городах по всей стране 7 .
В некоторых случаях о запрете Бремера узнавали уже после того, как иракцы проголосовали за местных представителей. Но Бремера это не смущало, он отдал распоряжение создать новые советы. В провинции Таджи Исследовательский институт Триангла — подрядчик по «строительству демократии», в котором задавали тон мормоны, — упразднил совет, который местные люди выбрали за несколько месяцев до прибытия представителей института, и настаивал на проведении новых выборов. «Мы ощущаем, что движемся назад», — жаловались люди. Бремер настойчиво повторял, что не существует «сплошного запрета» на демократию. «Я не против демократии, но хочу создавать ее таким образом, чтобы принимать во внимание и наши интересы... Преждевременные выборы могут причинить вред. Это надо делать крайне осторожно» 8 .
На том этапе иракцы все еще ожидали, что Вашингтон будет верен своему обещанию провести в стране выборы и передать власть непосредственно в руки правительства, избранного большинством голосов. Но в ноябре 2003 года, отменив местные выборы, Бремер полетел в Вашингтон на срочное совещание в Белом доме. Вернувшись в Багдад, он заявил, что вопрос о всеобщих выборах снят с повестки дня. Первое «суверенное» правительство Ирака будет не выбрано, а назначено.
Возможно, эта перемена решения связана с результатами опросов, проведенных в тот период Международным республиканским институтом, базирующимся в Вашингтоне. Иракцам предлагали ответить на вопрос, за какого рода политиков они бы охотнее проголосовали, если бы им дали такую возможность. Результаты опроса должны были насторожить корпоративистов «зеленой зоны»: 49 процентов иракских респондентов ответили, что проголосовали бы за партию, которая обещает создать «больше государственных работ». Проголосовать же за партию, обещающую создать «больше работ в частном секторе», пожелали только 4,6 процента опрошенных. На вопрос, станут ли они голосовать за партию, обещающую «сохранить силы коалиции до тех пор, пока не закончатся проблемы с безопасностью», положительный ответ дали лишь 4,2 процента людей 9 . Проще сказать, если бы иракцам позволили свободно выбирать новое правительство и это правительство получило реальную власть, Вашингтону пришлось бы отказаться от осуществления двух важнейших целей войны: размещения на территории Ирака военных баз США и получения свободного доступа к стране для американских транснациональных монополий.
Некоторые критики из неоконсервативного крыла режима Буша говорили, что план относительно Ирака делал слишком сильную ставку на демократию и чрезмерно надеялся на самоопределение этой страны. Из этой картины исключены подлинные события всего первого года оккупации, когда Бремер рубил гидру демократии, как только она поднимала очередную голову. За первые шесть месяцев пребывания на своем посту он отменил учредительное собрание, отклонил идею выбрать людей для работы над конституцией, запретил десятки местных выборов и выборов в провинциях или аннулировал их результаты, а затем поборол чудище национальных выборов — вряд ли это похоже на действия идеалиста-демократа. И ни один из высокопоставленных неоконсерваторов, которые сетуют, что проблемы Ирака объясняются отсутствием «кого-либо с иракским лицом», не поддержал призывы провести прямые выборы, раздававшиеся на улицах Багдада и Басры.
Многие из тех, кто попали в Ирак в первые месяцы вторжения, видят прямую связь между решениями, позволявшими откладывать или уродовать демократию, и ужасающим подъемом вооруженного сопротивления. Салим Лоун, дипломат ООН, который оказался в Ираке после вторжения, мог наблюдать, что тут решающую роль сыграли антидемократические решения Бремера. «Первое нападение на иностранные представительства в Ираке, например, произошло вскоре после того, как в июле 2003 года Соединенные Штаты назначили первое руководство страны — Правительственный совет Ирака: раздались взрывы в представительстве Иордании, а вскоре в багдадской штаб-квартире ООН, когда погибло много невинных жертв... недовольство составом этого совета, а также поддержкой этого органа со стороны ООН явно чувствовалось в Ираке». Многие друзья и коллеги Лоуна погибли при этом теракте 10 .
Когда Бремер отменил национальные выборы, иракские шииты почувствовали себя преданными. Как самая крупная этническая группа, они надеялись после десятилетий опалы получить превосходство в новом правительстве. Сначала сопротивление шиитов носило форму мирных массовых демонстраций: 100 тысяч протестующих в Багдаде, 30 тысяч — в Басре. Они скандировали лозунг: «Выборы — да, да! Назначение — нет, нет!» Али Абдель Хаким аль-Сафи, второй по значению духовный лидер шиитов Ирака, писал, обращаясь к Джорджу Бушу и Тони Блэру: «Наше главное требование тут заключается в создании конституционных учреждений с помощью выборов, а не назначений». Он заявил, что новый план Бремера — это «просто-напросто замена одной диктатуры другой», и предупреждал, что если этот план осуществится, они будут втянуты в битву, в которой невозможно победить 11 . На Буша и Блэра эти слова не произвели впечатления, они говорили, что демонстрации — это свидетельство расцвета свободы, но одновременно остались верны своему плану назначения первого правительства Ирака после эпохи Саддама.
Именно в таких обстоятельствах Муктада аль-Садр стал политической силой, с которой приходилось считаться. Когда другие ведущие шиитские партии согласились участвовать в назначенном правительстве и подчиняться временной конституции, написанной в «зеленой зоне», аль-Садр покинул ряды покорных, объявил сам процесс создания правительства и конституцию незаконными и открыто сравнивал Бремера с Саддамом Хусейном. И тогда же он всерьез взялся за создание «Армии Махди». Когда мирным путем ничего добиться не удалось, многие шииты пришли к убеждению, что демократия большинства голосов станет реальностью только в том случае, если они будут за нее бороться.