Доктрина шока

Кляйн Наоми

И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое. И говорит мне: напиши; ибо слова сии истинны и верны.

Откровение 21:5

Война в Ираке уже так долго находится в аварийном состоянии, что легко забыть, как представляли себе ее течение вначале. А такая концепция существовала и была четко сформулирована на конференции, организованной Госдепартаментом США в Багдаде в первые месяцы оккупации. Там собрались 14 высших политиков и чиновников из России и Восточной Европы — министры финансов, главы центральных банков, бывшие заместители премьер-министров. Они оказались в Международном аэропорту Багдада в сентябре 2003 года, им раздали военные каски и бронежилеты, а затем доставили в «зеленую зону» — окруженный стеной район внутри города, где находилось управляемое США правительство Ирака, Временная коалиционная администрация и американское посольство. В бывшем

саддамовском конференц-центре высокопоставленные гости преподавали маленькой группе влиятельных иракцев уроки капиталистических преобразований.

Одним из лекторов был Марек Белька, бывший министр финансов Польши, который несколько месяцев работал под руководством Бремера в Ираке. Белька на этой встрече убеждал иракцев, что они должны использовать момент хаоса, чтобы «пробить» реформы, «в результате которых многие люди потеряют работу». Первый урок, которому может научить Польша, состоит в том, что убыточные госпредприятия следует немедленно распродать, не пытаясь спасти с помощью общественных фондов». (Он забыл упомянуть, что народное недовольство вынудило «Солидарность» отказаться от плана молниеносной приватизации, что спасло Польшу от катастрофы, какую пережила Россия.) Второй урок был еще более суровым. Прошло всего пять месяцев после падения Багдада, и Ирак находился в состоянии гуманитарного кризиса. Безработица составляла 67 процентов, недоедание было повсеместным, и от массового голода спасали лишь правительственные субсидии на питание и товары первой необходимости, как это происходило ранее в рамках программы ООН «Нефть в обмен на продовольствие». В период действия санкций можно было покупать газ крайне дешево. Белька сказал иракцам, что помехи для рынка следует как можно скорее устранить: «Развивайте частный сектор, начав с отмены субсидий». Он подчеркивал, что эти меры «важнее приватизации и вызывают больше споров» 3 .

Затем наступила очередь Егора Гайдара, бывшего заместителя премьер-министра при Ельцине, которого считают автором программы шоковой терапии для России. Приглашая Гайдара в Багдад, Госдепартамент, похоже, надеялся на неведение иракцев относительно того, что в самой Москве Гайдар отнюдь не в почете из-за тесных связей с олигархами и из-за того, что довел до нищеты десятки миллионов россиян 4 . Действительно, под властью Саддама доступ к новостям из окружающего мира в Ираке был ограничен, однако на конференции в «зеленой зоне» собрались преимущественно иракцы, только что вернувшиеся из изгнания; в 90-е годы, когда Россия переживала кризисы, они читали газету The International Herald Tribune * .

*

Данный печатный орган ориентирован на респектабельных, преуспевающих бизнесменов и состоятельных людей. — Примеч. ред.

Мохамад Тофик, временно исполняющий обязанности министра промышленности Ирака, рассказал мне об этой странной конференции, которая тогда не освещалась в прессе. Несколько месяцев спустя мы встретились, и Тофик все еще смеялся над той конференцией. Он сказал, что иракцы не восприняли всерьез этих высокопоставленных рекламных агентов, сказав им, что решение Пола Бремера открыть границы для свободного потока импорта уже значительно ухудшило жизнь пострадавших от войны людей — и если продолжать в том же духе, сократив субсидии на газ и на питание, оккупанты получат революцию. Тофик выразил и свое мнение относительно звездного лектора: «Я сказал организаторам конференции, что если бы я действительно хотел вдохновить нас на приватизацию в Ираке, то попросил бы Гайдара говорить: "Делайте все наоборот по сравнению с тем, что сделали мы"».

Когда Бремер стал издавать декреты в Багдаде, Джозеф Стиглиц, бывший старший экономист Всемирного банка, предупреждал, что в Ираке будет применяться «более радикальная форма шоковой терапии, чем в бывших советских странах». И это правда. По заранее разработанному плану Вашингтона Ирак должен был стать такой же новой территорией, как Россия в начале 90-х, только на этот раз именно американские фирмы — не местные, не европейские, не российские или китайские — должны оказаться первыми в очереди на получение миллиардов. И ничто не будет мешать проведению еще более мучительных экономических преобразований, потому что, в отличие от стран бывшего Советского Союза, Латинской Америки или Африки, для этих перемен не понадобится церемония переговоров между сотрудниками МВФ и местными политиками-идеалистами, которыми Казначейство США пыталось тайно дирижировать. В случае Ирака Вашингтон обходился без посредников: МВФ и Всемирный

банк играли всего-навсего роль поддержки, а в центре стояли США. Пол Бремер и был правительством; как сказал высокопоставленный американский военный репортер Associated Press, не было необходимости вести переговоры с местным правительством, потому что «на данном этапе это бы означало вести переговоры с самими собой» 5 .

Эта ситуация была характерным отличием процесса экономических преобразований в Ираке от предшествовавших экспериментов. В 90-е годы постоянно приходилось доказывать, что «свободная торговля» не является имперским проектом, теперь же в этом не было необходимости. Раньше это всегда был «облегченный вариант» свободной торговли с осторожными переговорами, теперь же это стало «тяжелым вариантом», без передачи полномочий и участия политиков-марионеток, который создаст новые рынки непосредственно для западных монополий на полях превентивной войны.

Сегодня сторонники «теории образца» утверждают, что именно с этого момента ход событий пошел совершенно не в ту сторону — так, Ричард Перл в конце 2006 года сказал, что «критической ошибкой» было «привлечение к этому делу Бремера». Ему вторил Дэвид Фрам, который говорит, что переделкой Ирака должен был заниматься «какой-нибудь иракец» 6 . Вместо этого под бирюзовым куполом дворца Саддама сидел Пол Бремер, который получал законы о торговле и инвестициях по электронной почте из Министерства обороны, затем их распечатывал, подписывал и превращал в указы для всех иракцев. Бремер не был тихим американцем, умело действующим за кулисами. Похожий на популярного киногероя, внимательный к своему имиджу, он гордо демонстрировал свою абсолютную власть над Ираком, перемещаясь по стране на молниеносном вертолете Blackhawk в сопровождении военизированной охраны от частной компании Blackwater. Он всегда одевался как бизнесмен: в безукоризненно отглаженный костюм Brooks Brothers и бежевые ботинки Timberland. Эти ботинки подарил ему сын, когда Бремер отправлялся в Багдад, написав на сопроводительной открытке: «Дай им хорошего пинка, папа» 7 .

Бремер признается, что знал об Ираке немного («Я жил в Афганистане», — сказал он одному репортеру). Но его неосведомленность не играла никакой роли, поскольку он великолепно знал нечто иное, что играло наиважнейшую роль для его иракской миссии, — он знал все про капитализм катастроф 8 .

11 сентября 2001 года он работал исполнительным директором и «старшим политическим советником» в огромной страховой компании March & McLennan. Компания владела офисами в северной башне Всемирного торгового центра, которые были разрушены в результате терактов. В первые дни ничего не было известно о судьбе 700 работников компании, в дальнейшем была установлена смерть 295 из них. Ровно через месяц после трагедии, 11 октября 2001 года, Пол Бремер открыл новое отделение March — по кризисному консультированию. Отделение помогало транснациональным корпорациям готовиться к возможным терактам и другим кризисам. Бремер рекламировал свой опыт ведущего борца с терроризмом в администрации Рейгана, и его новая компания оказывала клиентам всесторонние антитеррористические услуги — от страхования политического риска до пиара и даже советов по созданию запасов 9 .

Таким образом, Бремер был среди первых деятелей индустрии национальной безопасности, и это оказалось идеальной подготовкой для его миссии в Ираке. Администрация Буша использовала для перестройки Ирака те же принципы, которые впервые были применены в программе ответа на события 11 сентября: она воспринимала Ирак после войны как первоначальное публичное предложение акций, способных мгновенно принести большой доход. Поэтому если Бремер даже кого-то и раздражал, в Ираке ему не надо было бороться за сердца и умы. Скорее он должен был подготовить страну к открытию корпорации «Ирак». И с этой точки зрения его первоначальные решения и действия обладали безошибочной логикой.

Сменив осмотрительного генерала Джея Гарнера, который ранее был верховным представителем США, первые четыре месяца в Ираке Бремер занимался лишь вопросами экономических преобразований и издавал законы, которые в совокупности соответствовали классической схеме программы шоковой терапии чикагской школы. До американского вторжения экономика Ирака держалась на работе национальной нефтяной компании и еще 200 государственных компаний, которые производили основные пищевые продукты и все необходимое сырье: цемент, бумагу, кулинарный жир. Через месяц после своего появления в Ираке Бремер объявил, что все эти компании подлежат срочной приватизации. «Передать неэффективные государственные предприятия в частные руки, — сказал Бремер, — это необходимое условие восстановления экономики Ирака» 10 .