Долбаные города
Шрифт:
— Надеюсь, вы не соврали, — сказала она, когда мы проходили мимо. Тон был угрожающий, и я хотел что-нибудь заявить, но Эли помахал ей рукой.
— Привет. Приятно познакомиться. И со всеми вами тоже. Я — Эли! Вам, наверное, обо мне рассказывали.
— Неа, — сказал Саул. — Но я недавно в клубе.
— Нет, — сказал Рафаэль.
— Никогда о тебе не слышала, — добавила Вирсавия.
Лия только покачала головой.
— Извини, Эли, — сказал Леви. — Просто там мы, в основном, обсуждаем проблемы.
Я засмеялся,
— Ты все им рассказал? — спросил я у Саула. Он пожал плечами.
— Примерно. Ты злишься?
Я злился. Но в то же время чокнутые были как нельзя кстати. Фонарики, полная луна, темные надгробия, идущие вниз от холма, все это напомнило мне о каких-то детских страшилках, которые мы старательно рассказывали друг другу на Хеллоуин. Ощущение было скорее кайфовое, но не без внутреннего ужаса.
Лия спросила:
— Серьезно, раскопаете могилу вашего дружка?
— Мы не будем вынимать гроб, — сказал Эли. — Просто посмотрим, что там с этой спиралью.
Он наклонился к надгробию, под светом фонарика Рафаэля принялся высматривать спираль.
— И мы вообще не ожидали увидеть вас здесь, — сказал Леви.
— Я думал, мы будем тут одни, — ответил Саул. — Я не предполагал, что вы вернетесь. Это все-таки ваш друг.
Тут я вогнал лопату в черную землю, демонстрируя свой зубодробительный, фирменный цинизм. Эли отскочил, отвернулся, Леви сделал пару шагов назад, но остальные чокнутые окружили меня. Спираль под лезвием лопаты разрушилась, и я даже удивился (хотя чего еще ожидать?). Я откинул землю в сторону Рафаэля, и он тоже отскочил.
— Осторожнее!
— Прошу прощения!
Ничего не было, даже червей, которых непременно вставили бы в фильме. Скучная, мерзлая земля.
— Видишь, — сказал Леви. — Я же говорил.
— Ты же ничего не видишь.
— Догадался по тому, что никто не начал орать.
Я продолжил копать, но уже без особенной надежды. Леви и Эли тоже приблизились.
— Ладно, — сказал Леви. — Похоже на какой-то некромантский обряд.
— Это тебя утешило? — засмеялась Вирсавия.
— Оукей, — сказал Рафаэль. — Я же говорил, что они все выдумали. Небось Макси эту спираль и нарисовал.
Саул натянул шапку на уши, пожал плечами.
— Да, может показалось.
И я подумал, как же его ненавижу. Лия сказала:
— Если я пришла сюда ради этого, Шикарски, то...
Договорить она не успела, поскольку увидела, ради чего пришла. Я мгновенно перестал думать о неоколониализме, психоактивизме и клиторе мамули Леви, казалось, из меня вышибло нормальную жизнь, как вышибает дух от хорошего удара под дых.
Они были там, в земле. Желтые, похожие на личинок и светлячков одновременно существа из моего сна. Саул сказал:
— Ого. Этого никто не ожидал.
Желтоглазый бог, подумал я, желтоглазый. А вот и его глаза. Это было по-своему красиво. Они были, как драгоценные камни, как золотые самородки.
— Что это?
— Они что, живые?
— Они пьют кровь?
— Блин, может достать их?
— По-моему они желейные. В смысле, ненастоящие.
— Что за тупость, как они могут быть желейными?
Я даже не знал, кто и что говорит, я мгновенно спутал все голоса. Я вспомнил Калева, чья голова была наполовину снесена выстрелом (такого не сделает обычная пушка, условность сна), и шоу "Все звезды", в котором у него была такая маленькая роль.
Я приподнял одну из этих странных штук на лопате так, чтобы все могли ее рассмотреть. Она была круглая, мягкая на вид, в ней просвечивались сосудики, наполненные чем-то прозрачно-розоватым. Она словно светилась изнутри.
— Положи это обратно! Вдруг оно опасно!
— Непохоже, — сказала, вроде бы, Лия. — Я думаю, это трупоед.
— Почувствовала в нем родственную душу? — спросил я. Язык словно онемел, как рука, если решаешь подрочить себе, предварительно подержав ее в холодной воде.
Вирсавия выхватила у меня лопату, так что трупоед едва не шлепнулся на землю.
— Подвинься, Шикарски, — сказала Лия, мой взгляд снова скользнул по ее коленкам, красным от холода и многочисленных минетов, исполненных на автозаправке. Лия нацелила объектив камеры на трупоеда, и лицо ее стало вдруг еще более удивленным, чем секунду назад.
— Я же говорил, — сказал я. — Ну, или не говорил. Я не помню.
Вирсавия потянулась рукой к светящемуся трупоеду, и Леви заорал:
— Прекрати, он может быть носителем какой-нибудь инопланетной заразы! Ты же не хочешь закончить, как мужики в "Чужом"?!
— Отвали, Гласс!
Вирсавия снова облизнула губы, с них исчез весь блеск, но клубничный аромат — остался. Я учуял его, когда она наклонилась ко мне. Рафаэль сказал:
— Может, отнесем это в лабораторию?
— Конечно, — сказал я. — В Ахет-Атоне же есть жутко-секретная суперлаборатория на этот случай.
Хотя я, конечно, зауважал Рафаэля. Две сегодняшних реплики при Эли явно дались ему с большим трудом, потому что даже огромные, светящиеся личинки в могильной земле — не повод для знакомства.
Тут Вирсавия все-таки дотронулась до трупоеда. Его мягкие ткани прогнулись под ее пальцем. Саул сказал:
— Только не дави сильно. Вдруг он укусит.
Вирсавия отдала лопату мне, взяла трупоеда на ладонь. Он недовольно, слепо завозился, как детеныш. Вирсавия сказала:
— Так он питается кровью? По-моему, у него нет зубов.
Леви пожал плечами:
— Думаю, он ее впитывает. Через вот эти, ну, сосудики.
— Где у нас значок специалиста по инопланетным животным? В любом случае, он достается тебе.