Доленго
Шрифт:
– Сейчас умрет, - сказал кто-то из толпы.
– Почему никто не поможет?!
– опросил Сераковский и, прежде чем пан Аркадий ответил, подбежал к умирающему.
– Дайте хотя бы воды!
Пока из соседнего дома принесли воду, Сераковский поддерживал руками голову крестьянина.
Подъехал на казенных дрожках военный лекарь и, мельком взглянув на обоих, распорядился:
– Отвезите тело на съезжий двор!
Толпа в ответ загудела.
– Он жив еще!
– крикнул кто-то.
– Живых хороните!
– Это ты травишь людей!
– раздался голос.
– Он, он
Кто-то бросился вперед и остановил лошадь, другой схватился за рессору дрожек, третий начал стаскивать с козел кучера... Но тут послышался полицейский свисток, топот коней, свист казачьих нагаек. Толпа сразу отхлынула, рассеялась, и на опустевшей мостовой остались лишь дрожки с седоками, Сераковский, все еще державший голову несчастного, да рядом пан Аркадий.
– Так нетрудно и заразиться, молодой человек, - сказал доктор. Оставьте, он уже мертв...
Генерал-губернатором края и командиром Отдельного оренбургского корпуса был Владимир Афанасьевич Обручев. Верный солдатскому долгу, он безропотно принял назначение в забытый богом край, который надо было освоить, продвигаясь на юго-восток, к Бухарскому ханству, однако же тяготился жизнью в беспорядочном, диком Оренбурге на окраине империи. Высокая должность доставляла генерал-губернатору немало хлопот: надо было уживаться с киргизами, как называли всех туземных жителей, привлекать их на сторону царя, мирить бедняков с баями, а тех и других защищать от набегов кокандцев... Затем эти сосланные поляки, всегда готовые к смуте. Они были не только в солдатских батальонах и ротах, но полонили и присутственные места, занимали офицерские должности в корпусе, а граф Орлов все продолжал посылать их сюда... Не далее как сегодня утром дежурный адъютант опять положил на стол дело какого-то Сераковского, высочайше отданного в солдаты.
– Попросите этого поляка, - сказал Обручев, хмурясь.
Сераковский вошел и встретился с испытующим взглядом человека лет за пятьдесят, моложавого, в темно-зеленом генеральском сюртуке с сияющими эполетами и золотыми орденами.
– Бунтовать изволили?
– спросил Обручев, держа в руке бумаги Сераковского.
– "На правах по происхождению", - прочел он.
– Где же эти права? Где подтверждение вашего дворянского звания?
– Мое дело находится в геральдической комиссии, ваше высокопревосходительство. Сам генерал Дубельт обещал мне поторопить производство...
– Ах, сам генерал Дубельт!
– повторил Обручев.
– Но мне надлежит решить ваше дело сейчас, не дожидаясь, пока начальник корпуса жандармов займется вашей особой.
– Он обмакнул гусиное перо в чернила и написал четким разборчивым почерком: "Рядовым в первый линейный батальон Новопетровского укрепления".
Аудиенция у генерала Обручева продолжалась не более пяти минут.
– Видит бог, я не сумел даже поговорить с генералом, - оправдывался перед паном Аркадием дивизионный квартирмейстер Герн.
– Единственное, что я смог сделать для Зыгмунта, - это определить его к вам на квартиру до отправки в батальон.
– Спасибо, Карл Иванович... А это далеко, Новопетровское укрепление?
– спросил Сераковский.
– Я что-то не слышал о таком.
Венгжиновский и Герн переглянулись.
– Полторы тысячи верст, Зыгмунт.
– Зато южнее Венеции, - Герн попытался подсластить горькую пилюлю.
"Вот когда начинаются настоящие испытания, - подумал Сераковский.
– И ничего, ровным счетом ничего нельзя изменить. Разве что..."
Он вспомнил о Дубельте, как бы снова вернулся к событиям почти месячной давности, к встрече с человеком, который был с ним любезен, по крайней мере, не так строг, как Обручев. Он снова услышал его тихий, вкрадчивый голос: "Мой юный друг..."
Сераковский попросил бумаги, перо и сел за письмо. Он писал долго получалось не так, как хотелось, - вымарывал и бросал в корзину испорченные листы. Он не мог требовать справедливости, а только просил о ней, не мог оставаться в письме самим собою, а был лишь тем, кого бы хотел видеть всесильный Дубельт, - покорным, смирившимся, безропотно переносящим удары судьбы.
"...Да будет воля божья, но, Генерал, ведь бог не непосредственно, а через добрых людей печется о уповающих на него; может быть, бог назначил Вас моим попечителем; ежели это так, Отец-Генерал, прикажите как можно скорее выслать мои бумаги, за которыми вы послали в университет, иначе я останусь навсегда рядовым, и сделайте так, чтобы оставили в городе Оренбурге.
Ах, если б еще в этом году я мог, по Вашему назначению, броситься на батарею и отнять пушки у Шамиля; ежели же мне суждено остаться рядовым в Новопетровском укреплении, старайтесь, по крайней мере, узнать, любезный Генерал, о моем поведении и, ежели найдете, что я достойно веду себя, напишите ко мне одно слово: "я доволен тобою"; это слово вознаградит меня за все лишения".
Ночью Сераковский почувствовал себя плохо. Он не хотел будить пана Аркадия, но тот проснулся сам, зажег свечу и увидел осунувшееся, покрытое испариной лицо Зыгмунта.
– Матерь божья, что с тобой?
– Не знаю, Аркадий...
– Голос Сераковского изменился и стал хриплым. Каждое слово давалось ему с трудом.
– Полежи... Я сбегаю за Цейзиком.
Михаил Игнатьевич явился тотчас. Не подходя близко к Сераковскому, он несколько минут внимательно смотрел на него.
– Не хочу тебя ни обманывать, ни утешать, Зыгмунт. Это - о н а.
Госпиталь, куда поместили Сераковского, располагался на окраине Оренбурга. Длинные каменные здания были разбросаны по парку, и в одном из них лежали только холерные больные.
Сераковского привезли туда утром, и пожилой солдат-санитар сразу же растер его тело смоченной в одеколоне щеткой, а затем обложил мешочками, наполненными горячим овсом. В палату зашел лекарь, обрусевший француз Альберт Иванович. Он назначил то, что в подобных случаях назначал всем, мятный чай, миндальное масло и капли из бобровой струи, если начнутся судороги.
Сераковский болел трудно. Был день, когда Альберт Иванович долго стоял у его койки и, скрестив по-наполеоновски руки на груди, мрачно смотрел на своего пациента. Уже было испробовано последнее средство кровопускание, но и оно не помогло, и госпитальный лекарь не знал, что еще он может сделать для больного.