Долг чести
Шрифт:
— И ты говоришь мне все это?
— Ага, чувствуешь, что попал в ловушку, верно? — спросил Джек. — Если переговоры в Госдепе закончатся успехом, то у тебя есть выбор. Боб. Ты можешь помочь нам и умолчать о случившемся или же объявить о том, что стало тебе известно, и тогда у тебя на совести будет война с неисчислимыми бедствиями. Добро пожаловать в наш клуб, мистер Хольцман.
— Послушай, Райан, я не могу…
— Ну что ты! Конечно, можешь. Ты уже поступал так в прошлом. — Джек заметил, что президент молча слушает, не вмешиваясь в разговор. Отчасти ему хотелось отмежеваться от манёвров Райана, но отчасти ему, похоже, нравилось то, что происходило перед его глазами. И Хольцман шёл ему навстречу.
— Что
— Это значит, что они будут угрожать, изрыгать воинственные крики, — ответил Ямата. Это значит, что нашей стране нужно настоящее руководство, подумал он, но промолчал. — Они не смогут забрать острова обратно. Для этого им не хватает сил. Возможно, им и удалось временно укрепить свои финансовые рынки, но Европа и Америка не могут бесконечно существовать без нас, и к тому моменту, когда они осознают это, мы больше не будем нуждаться в них, как нуждаемся сейчас. Разве ты не видишь? Речь всегда шла о нашей независимости! Если мы завоюем её, все переменится.
— Ну а пока?
— Все останется как прежде. Новые американские законы о торговле означают то же самое, что и начало военных действий. По крайней мере таким образом мы получим что-то в качестве компенсации и у нас появится шанс самим распоряжаться в собственном доме.
По сути дела все сводилось именно к этому, и никто, кроме него, не понимал сути проблемы. Его страна может изготавливать товары и продавать их, но пока она нуждается в рынках больше, чем рынки нуждаются в его стране, законы о торговле могут поставить Японию на колени, и она окажется бессильной что-либо предпринять. Миром всегда правили американцы. Это они потребовали и принудили воюющие стороны закончить русско-японскую войну, положили конец японским имперским устремлениям, дали Японии возможность создать мощную экономику и потом сами же подорвали её вот уже трижды, те же самые американцы, которые погубили его семью. Неужели никто не замечает этого? И вот теперь Япония нанесла ответный удар, и, несмотря на это, робость не позволяет людям увидеть реальное положение вещей. Ямата с трудом сдержал свою ярость перед этим маленьким и глупым человеком. Но ему был нужен Гото, хотя премьер-министр не понимал, что путь назад отрезан.
— А ты уверен… что они не смогут ответить на наши действия? — спросил Гото после минутного раздумья.
— Хироши, всё обстоит так, как я говорил тебе в течение нескольких месяцев. Мы не можем не одержать верх — разве что не пожелаем даже попытаться.
— Чёрт возьми, жаль, что мы не можем использовать эти приборы при наших изысканиях. — Подлинное волшебство космической фотосъёмки заключалось не в отдельных фотографиях, а в парах одинаковых снимков, обычно сделанных одной и той же камерой с перерывом в несколько секунд и затем переданных на наземные станции в Саннивейле и Форт-Бельвуаре. Наблюдение в реальном масштабе времени было прекрасным, когда требовалось возбудить интерес конгрессменов или сделать что-то не терпящее отлагательства. А вот для настоящей работы вы пользуетесь парами отпечатков, помещённых в стереоскоп. При этом разрешающая способность камер превосходила возможности человеческого глаза и фотографии приобретали трехмерную чёткость. Казалось, вы летите на вертолёте. Даже лучше, чем на вертолёте, подумал специалист из компании «Амтрак», потому что при желании можно вернуться назад и ещё раз посмотреть на фотографии.
— Спутники обходятся очень дорого, — заметила Бетси Флеминг.
— Да, в годовой оборот нашей компании. Вот это интересный снимок. — Группа профессиональных дешифровалыциков рассматривала по отдельности и анализировала каждую фотографию, разумеется, но истина заключалась в том, что специалисты ЦРУ и Национального
— Почему?
— Линия «Шинкансен» приносит немалые доходы, тогда как эта ветка вряд ли окажется выгодной. Возможно, они собираются пробить тоннель вот здесь, — продолжал он, глядя на фотографии. — Сюда, к городу, но я на их месте не занимался бы этим и сберёг деньги на строительстве дороги вот в эту сторону. В то же время это вполне может быть запасной путь для обслуживания главной линии.
— Каким образом?
Инженер даже не оторвал глаз от стереоскопа.
— Отстойник для маневровых локомотивов, снегоочистителей и тому подобного. Для этой цели ветка хорошо приспособлена. Правда, на ней не видно никакого подвижного состава.
Разрешающая способность фотокамер была просто фантастической. Съёмка производилась незадолго до полудня по местному времени, и отчётливо виднелось отражение солнца от блестящих рельсов как главной колеи, так и вспомогательной ветки. Инженер пришёл к выводу, что ширина рельса и составляет примерный предел разрешающей способности фотокамер — любопытный факт, о котором он не сможет никому рассказать. Шпалы были бетонными, как на всей колее линии «Буллит трейн» — поезда-пули, а качеству строительных работ приходилось только завидовать. Инженер неохотно оторвался от стереоскопа.
— Вспомогательная ветка никак не может служить коммерческой линией и приносить доход. Все повороты на ней выполнены совсем иначе, чем на главной линии. Поезд не сможет развить здесь скорость даже тридцать миль в час, в то время как на главной она превышает сотню. Правда, странно, что железнодорожное полотно ветки в конце просто исчезает.
— Вот как? — спросила Бетси.
— Посмотрите сами. — Инженер встал и потянулся, уступая миссис Флеминг место у стереоскопа. Он взял крупномасштабную карту долины и посмотрел на неё, чтобы убедиться, куда может вести ветка дальше. — Знаете, когда Хилл и Стивенс строили Великую Северную…
Он заметил, что Бетси не обращает на него внимания.
— Крис, посмотри-ка сюда, — сказала Флеминг.
Инженер оторвался от карты.
— А, вы имеете в виду открытую платформу? Не знаю, в какой цвет они красят свои…
— Только не в зелёный.
В дипломатии время обычно идёт на пользу, однако не в этом случае, подумал Адлер, входя в Белый дом. Заместитель госсекретаря знал, куда идти, к тому же рядом шёл агент Секретной службы, заботящийся о том, чтобы он не заблудился. Адлер с .удивлением увидел в Овальном кабинете журналиста, и его удивление возросло ещё больше, когда тому разрешили остаться.
— Можешь говорить, — сказал ему Райан. Скотт Адлер сделал глубокий вдох и начал свой доклад:
— Они отказываются уступать по всем вопросам. Посол испытывает определённую неловкость от возникшей ситуации, что заметно по его поведению. Не думаю, что он получает подробные инструкции из Токио, и это беспокоит меня. Крис Кук считает, что они согласятся вернуть нам Гуам в виде демилитаризованной зоны, но хотят оставить себе остальные острова. Я попытался использовать в качестве приманки закон о реформе торговли, но это не вызвало должной реакции. — Прежде чем продолжить, он сделал паузу. — Думаю, что переговоры окончатся неудачей. Мы можем продолжать их неделю или месяц, но ничего конкретного ожидать не приходится. Главная причина заключается в том, что они не отдают себе отчёта в сложившейся ситуации. Они считают, что военный и экономический аспекты проблемы тесно связаны, не видят, что они резко отделены один от другого. Они не понимают, что пересекли черту, и не считают необходимым отступать назад.