Долг чести
Шрифт:
Клаггетт хорошо знал, что произойдёт сейчас, и всё-таки прошёл на корму к прокладочному столику, чтобы проверить диаметр поворота. Капитану всегда приходится следить за выполнением своих команд. Резкое изменение курса и крутой разворот были предназначены для проверки уровня шума, издаваемого самой лодкой. Выполняя приказ капитана, по всей лодке выключали оборудование, без которого можно было обойтись в ближайшие несколько минут, а члены экипажа, не стоящие на вахте, забирались в свои койки. Матросы, заметил Клаггетт, быстро осваивались с новой для них обстановкой.
Позади «Теннесси» на тысячеярдовом троссе следовала буксируемая гидроакустическая
— Мы вот здесь, сэр. — Старший акустик пометил положение субмарины на экране жировым карандашом. Капитан попытался ничем не выразить своё разочарование. В конце концов, «Теннесси» плыла со скоростью двадцать узлов, и в течение нескольких секунд гидроакустическая антенна находилась всего в тысяче ярдов от борта подводной лодки.
— Совершенно невидимых лодок не бывает, сэр, — заметил лейтенант Шоу.
— Возвращаемся на прежний курс. Сделаем ещё одну попытку при пятнадцати узлах. — Капитан повернулся к старшему акустику: — Поставьте хорошего парня к записывающему устройству. Попробуем выяснить источник грохота в кормовом отсеке. — Через десять минут «Теннесси» возобновила проверку издаваемого ею шума.
— Придётся проделывать все с максимальной быстротой, Джек. Мне представляется, что время на их стороне. — Это не нравилось адмиралу Джексону, однако другого выхода не было, и приходилось вести начавшуюся войну прямо с листа, создавая правила её ведения одновременно с развитием событий.
— С политической точки зрения ты, пожалуй, прав. Японцы хотят провести выборы в ближайшее время, и создаётся впечатление, что они уверены в их исходе.
— Ты разве не слышал, что они поспешно перебрасывают туда поселенцев? — Джексон сообщил Райану о том, что передал ему Ореза. — Почему? Они сразу станут жителями островов и в нужный момент решат исход референдума об аншлюсе. Наши друзья с телефоном космической сотовой связи видят аэропорт из окон дома. Прибывающие рейсы стали теперь менее частыми, но посмотри на цифры. Примерно пятнадцать тысяч солдат на острове — и все имеют право голоса. Прибавь к их числу находящихся там японских туристов плюс тех переселенцев, которых успели доставить, и успех референдума предрешён.
Советник по национальной безопасности поморщился, словно от боли.
— Неужели все так просто?
— Помню, как был принят закон о праве на голосование. Я был тогда мальчишкой и все равно не забыл, как резко изменилась ситуация в Миссисипи. Видишь, что происходит, когда люди используют закон для собственной выгоды?
— Действительно, это по-настоящему цивилизованная война, правда? — Нельзя считать японцев дураками, напомнил себе Райан. Результаты выборов будут, разумеется, подтасованными, но ведь их единственная задача заключается в том, чтобы запутать ситуацию. Чтобы оправдать применение силы, требуется очевидная причина. Значит, переговоры являются составной частью стратегии проволочек. Противная сторона все ещё
— Вот это нам и требуется изменить.
— Но как?
Джексон протянул папку.
— Здесь содержится нужная информация.
Эскадренный миноносец «Мутсу» был оборудован системой космической связи, которая включала в себя и видеоаппаратуру, способную поддерживать контакт со штабом флота в Иокагаме. Прекрасное зрелище, подумал адмирал Сато, весьма благородно со стороны Си-эн-эн обеспечить японскую сторону такой информацией. Авианосец «Энтерпрайз» с тремя уничтоженными гребными винтами и с явно повреждённым четвёртым; у «Джона Стенниса» два винта уже сняты, а третий, несомненно, не поддаётся ремонту. А вот четвёртый, к сожалению, остался цел. Внутренние повреждения не видны снаружи. На глазах адмирала один из огромных марганцово-бронзовых гребных винтов был снят со «Стенниса», и тут же к наружной части гребного вала правого борта подвели крюк другого крана, чтобы снять, по мнению старшего механика эсминца, пятку вала.
— Пять месяцев, — произнёс вслух механик и тут же услышал, как ведущая телевизионной передачи, к удовольствию японских офицеров выражая мнение какого-то безымянного работника верфи, произнесла «шесть».
— Таково же мнение штаба.
— Им не удастся победить нас одними крейсерами и эсминцами, — заметил командир «Мутсу». — А вдруг они перебросят сюда два авианосца из Индийского океана?
— Вряд ли, если наши друзья будут и дальше оказывать на них давление. К тому же, — продолжил Сато, — двух авианосцев недостаточно, чтобы подавить сотню истребителей, базирующихся на Гуаме и Сайпане, даже, если я запрошу штаб о подкреплении.
Пожалуй, действительно лучше запросить. Вопрос будет решаться не на поле боя, а на политическом уровне.
— А как насчёт американских подводных лодок? — спросил командир эсминца, стараясь скрыть свои опасения.
— Тогда почему не попробовать? — спросил Джоунз.
— Неограниченная подводная война исключается, — ответил командующий подводными силами Тихоокеанского флота.
— Раньше она всегда приносила успех.
— Тогда у японцев не было ядерного оружия, — заметил капитан первого ранга Чеймберз.
— А-а, конечно, — кивнул Джоунз. — У нас уже разработан оперативный план?
— Пока он заключается в том, чтобы не подпускать их сюда, — ответил Манкузо. Такой план операции не привёл бы в восторг адмирала Честера Нимица, командовавшего Тихоокеанским флотом во время второй мировой войны, однако всегда нужно сделать первый шаг. — У тебя есть новости для меня?
— Мне удалось обнаружить две японские подводные лодки, они всплыли на шноркельную глубину к востоку от Марианских островов. Этого недостаточно, чтобы начать охоту за ними, но я не думаю, что стоит послать туда свои противолодочные Р-3.
Заградительная линия раннего оповещения в полном порядке, правда? Никто не сможет проскользнуть сквозь неё. — Он сделал паузу. — Между прочим, я заметил, — термин «заметил» был менее определённым, чем «обнаружил», — что-то странное у побережья Орегона.
— Это «Теннесси», — пояснил Чеймберз. — Там командиром Датч «Голландец» Клаггетт. Должен прибыть сюда в пятницу, в два-ноль-ноль.
— Черт побери, я обнаружил лодку типа «огайо», — присвистнул Джоунз, потрясённый собственным мастерством. — И сколько их ещё выходит в море?