Долг чести
Шрифт:
Ямата ответил ему так же вежливо и спокойно:
— А вас это уже привело к государственной измене. Мне известно, что вы встречались с американцами.
— Неправда. Я не разговаривал ни с одним американским гражданином на протяжении нескольких недель. — Ответ, полный возмущения, не прозвучал бы более убедительно, чем эти полные достоинства слова.
— Ну что ж, в любом случае вам придётся некоторое время воспользоваться моим гостеприимством, — заметил Райзо. — Мы увидим, насколько я неграмотен в политических вопросах. Через два года я займу пост премьер-министра, Кога-сан, а Япония превратится в сверхдержаву. — Ямата встал. Его огромная квартира занимала весь верхний этаж сорокаэтажного небоскрёба, и. отсюда открывалась панорама, достойная богов Олимпа. Промышленник
— Вы будете свидетелем грандиозных событий, а пока останетесь моим гостем. Ведите себя, как от вас потребуют, и не будет никаких проблем. Попытаетесь скрыться отсюда, и ваше тело, разорваннное на куски, будет найдено у какой-нибудь железной дороги с запиской, в которой вы извиняетесь за совершенные вами политические ошибки.
— Этого удовольствия я вам не доставлю, — холодно заметил бывший премьер-министр.
40. Лисы и гончие
Щеренко намеревался встретиться сам, но неотложные дела помешали ему. Оказалось, что все обернулось к лучшему. Сообщение поступило на дискете от его самого высокопоставленного агента, заместителя директора СУОБ — Следственного управления общественной безопасности. Какими бы неприятными ни были личные привычки этого человека, он оказался проницательным политическим наблюдателем, хотя и слишком многословным в своих докладах и оценках ситуации. Японские военные, сообщил он, ничуть не расстроены происшедшими событиями и открывающимися перед ними перспективами. Озлобленные годами существования под унизительным названием «силы самообороны» и униженные тем, что во мнении общественности им отведена роль защитников от мифического Годзиллы и прочих невероятных киномонстров (причём всякий раз они оказывались побеждёнными), военные считали себя хранителями гордых традиций древних японских воинов, и вот наконец после прихода к власти достойного политического руководства им представилась возможность продемонстрировать все, на что они способны. Получив образование главным образом в американских училищах и академиях, переняв американский профессиональный опыт, старшие офицеры оценили ситуацию и объявили всем, кто пожелали их слушать, что они в состоянии одержать верх в этой ограниченной войне и, продолжил руководитель СУОБ, по их мнению, шансы завоевать Сибирь очень высоки.
Эта оценка и доклад двух агентов ЦРУ были немедленно переданы в Москву. Итак, в японском правительстве существуют разногласия и по крайней мере в одном из его департаментов более или менее трезво оценивают обстановку. Это было приятно русскому разведчику, но он тут же вспомнил, что в 1939 году руководитель немецкой разведки по имени Канарис сделал то же самое и потерпел полную неудачу, пытаясь убедить руководителей Германии. Русский разведчик намерен был нарушить эту историческую традицию. Единственная возможность предупредить войну заключается в том, чтобы не дать ей разрастись. Щеренко не был согласен с теорией, будто дипломатия способна удержать мир от войн, зато придерживался мнения, что надёжные разведданные и решительные действия не дадут им зайти слишком далеко, особенно если у политических деятелей есть стремление осуществить необходимые действия. Его, однако, беспокоило, что это стремление должны продемонстрировать американцы.
— Мы дали операции название «Зорро», господин президент, — произнёс Робби Джексон, перелистывая обложку и открывая первую схему. Государственный секретарь и министр обороны тоже находились в центре управления боевыми действиями вместе с Райаном и Арни ван Даммом. Члены кабинета министров были обеспокоены, но такое же беспокойство испытывал и заместитель начальника J-3. Райан кивнул, давая знак продолжать.
— Цель операции заключается в том, чтобы
— Вы хотите сказать, что собираетесь убивать их? — прервал его Бретт Хансон. Он посмотрел на министра обороны, лицо которого застыло, словно каменная маска.
— Мистер Хансон, нам запрещено наносить удары по мирному населению Японии. Это означает, что нельзя разрушать японскую экономику. Нам запретили уничтожать мосты в их городах. Военное руководство противника слишком децентрализовано по месту своего пребывания, чтобы…
— Мы не можем так поступать, — снова прервал его Хансон.
— Господин государственный секретарь, — заметил ледяным тоном Райан, — давайте сначала всё-таки узнаем, в чём заключается план операции, прежде чем заявлять, что можно делать и чего нельзя.
Хансон недовольно кивнул, и Джексон продолжил свой доклад.
— Сейчас план почти готов, — заключил он. — Мы устранили два их самолёта раннего радиолокационного оповещения…
— Когда это произошло? Каким образом?
— Это произошло вчера вечером, — ответил Райан. — Как мы это осуществили, вас не должно интересовать.
— Кто отдал приказ? — послышался голос президента Дарлинга.
— Я, сэр. Операция осуществлялась под надёжным прикрытием и прошла гладко. — По взгляду Дарлинга Райан понял, что снова вплотную приблизился к границе своих полномочий.
— И сколько людей погибло в результате этой операции? — резко бросил государственный секретарь.
— Около пятидесяти. Это на двести человек меньше, чем число наших моряков, убитых в результате действий противника, господин государственный секретарь.
— Послушайте, мы можем получить эти острова обратно с помощью мирных переговоров, если проявим терпение и выдержку, — ответил глава дипломатического ведомства. Теперь разговор стал двусторонним, и все остальные, кто находились в помещении, прислушивались к нему.
— Адлер придерживается иной точки зрения.
— А вот Крис Кук считает, что такой исход переговоров возможен, и у него есть человек в составе японской делегации, снабжающий его надёжной информацией.
Дарлинг невозмутимо наблюдал за происходящим, снова предоставив возможность своему штабу — так он называл их про себя — заниматься дебатами. Перед ним стояли иные вопросы. Опять обострилась политическая обстановка. Если ему не удастся справиться с возникшим кризисом, его карьере президента придёт конец. Тогда кто-то другой займёт этот пост, и не позже чем на следующий год его преемник столкнётся уже с более острым кризисом. Даже намного более острым, если точка зрения русской разведки правильна и если Япония и Китай этой осенью оккупируют Восточную Сибирь. В этом случае острейший кризис потрясёт мир как раз в разгар американских выборов, что самым серьёзным образом ограничит возможности его страны заняться решением международных проблем, придав всем вопросам политическую окраску, причём американская экономика ещё не успеет восстановить былую стабильность после потери сотен миллиардов долларов.
— Если мы не прибегнем сейчас к активным действиям, господин государственный секретарь, никто не возьмётся предсказать, как далеко все это может зайти, — продолжал Райан.
— Мы можем урегулировать разногласия дипломатическими средствами, — продолжал настаивать Хансон.
— А если нам это не удастся? — спросил Дарлинг.
— Тогда наступит время рассмотреть определённые военные меры. — Судя по выражению лица министра обороны, уверенность государственного секретаря не нашла у него поддержки.
— Хотите что-нибудь добавить? — спросил его президент.
— Пройдёт немало времени — несколько лет, — прежде чем мы сумеем подготовить силы, достаточные для…
— У нас нет нескольких лет, — обрезал Райан министра обороны.
— Это верно, рассчитывать на несколько лет не приходится, — поддержал его Дарлинг. — По вашему мнению, адмирал, осуществление такого плана реально?
— Считаю, реально, сэр. Кое в чём придётся положиться на благоприятное стечение обстоятельств, но самое большое препятствие мы уже преодолели вчера вечером.