Долг и отвага. Рассказы о дипкурьерах
Шрифт:
— Есть приказ обыскать ваше судно, — послышался ответ. — Мы имеем сведения, что на судне перевозится оружие для красных.
— Какое оружие? У нас его нет. В трюме только балласт, идем за чаем в Ханькоу. Вот у меня да и у моего помощника по револьверу. Но нам положено оружие, — заявил Гроссберг.
— Не разговаривать! Оружие сдать сейчас же! — Офицер в сопровождении солдат быстро спустился вниз и направился к каютам, занимаемым Ф. С. Бородиной и курьерами. Убедившись, что перед ним Бородина, офицер приказал ее обыскать.
В каюту
— Кто такие?
— Советские дипломатические курьеры, — спокойно ответил Крилл, показывая дипломатические паспорта, курьерские листы и «хаджоу» (охранные грамоты, выданные китайскими властями). Все паспорта были снабжены китайскими визами.
— Где почта?
— Почта здесь, но вам ее не дадим. Не имеем права. Она опечатана печатями Народного комиссариата по иностранным делам и не подлежит досмотру по международным законам. Вот «хаджоу».
— Взять! — послышалась визгливая команда.
Крилл схватил баулы с почтой. Грейбус бросился ему на помощь.
— Не дадим! Не имеете права! — закричали оба.
— Взять их! — бесновался офицер.
Десяток матросов схватили дипкурьеров и стали крутить им руки. Надели наручники, а Крилла, кроме того, веревкой привязали к какому-то крюку. Начали вскрывать почту.
Из мешков посыпались книги, журналы, газеты — все на русском языке, и ни одного письма. Переводчик с жадностью набросился на книги и журналы. Постепенно его лицо вытягивалось.
— А где документы, письма?
— Здесь все. У нас больше ничего нет!
Сярэ невольно улыбнулся. Он вспомнил, что за несколько минут до того, как в каюту явились непрошеные гости, Крилл и Грейбус с какими-то пакетами спускались куда-то в машинное отделение парохода.
Разочарованные налетчики снова запихали в мешки бесполезные для них газеты и книги. Курьеры стояли скованные перед наведенными на них дулами винтовок.
Ни одного документа не было найдено в дипломатической почте. Для Чжан Цзунчана это был провал всей затеянной операции. Необходимо было найти хоть что-то компрометирующее, чтобы оправдать пиратский налет, а главное, выслужиться перед начальством.
Обыск шел по всему пароходу. Искали даже в угольных бункерах, в водяных цистернах, в помещении команды. Разворошили все личные вещи. Красный уголок был разгромлен. Портреты Ленина и Сунь Ятсена порваны. Перетряхнули багаж и личные вещи матросов.
— Швартуйтесь к причалу на стороне Пукоу! — приказал офицер Гроссбергу.
Не успело судно пришвартоваться, как на него вошла новая группа военных. Одетого в штатское пожилого китайца в золотых очках назвали — «главный советник генерала господин Сунг».
Начался новый обыск.
— Где секретные бумаги? — в десятый раз спрашивал переводчик.
— Все здесь, больше у нас ничего нет, — спокойно отвечали Крилл и Грейбус.
И новый обыск ничего не дал.
— Составим акт о результатах обыска, — предложил капитан парохода, — так полагается.
— Зачем? Не нужно, — сквозь зубы процедил руководитель налета.
— Как не нужно? Ведь есть же правила…
Но китайский офицер отказался составить акт. Также отказались выдать расписку в том, что они изъяли у дипкурьеров.
Уже начало смеркаться, когда на палубе появилась третья группа военных. По всему было видно, что это уже другие птицы. Одетые в китайскую военную форму, они свободно разговаривали по-русски.
К Бородиной подошел один из этой группы и коротко бросил:
— Я Меркулов.
Это был тот самый Меркулов, авантюрист и мародер, который вместе со своим братом бесчинствовал во Владивостоке в период японской интервенции. После освобождения города Красной Армией братья, захватив награбленное, бежали в Японию.
Было известно, что Меркулов состоит в отряде Нечаева, одного из главарей русских белогвардейцев, который попеременно служил у Чжан Цзолина, У Пэйфу, а теперь — у Чжан Цзунчана. Как выяснилось позднее, именно Нечаев разработал и осуществил план захвата советского парохода. А теперь его сообщник Меркулов был послан добыть хоть какие-нибудь «доказательства», оправдывавшие этот пиратский налет. После того как и этот обыск ничего не дал, было решено: найти улики во что бы то ни стало! Не может быть, чтобы у дипкурьеров не было каких-либо секретных писем, инструкций или, на худой конец, революционных прокламаций, конечно на китайском языке.
— Если улик нет, их надо сделать, — приказали главарю белогвардейцев-налетчиков.
После этого бандиты вновь явились на советский корабль.
Обыск был долгим. Наконец один из белогвардейцев подбежал к Меркулову: в руках он держал какие-то листки с китайскими иероглифами.
— Нашел, ваше превосходительство, вот прокламации! Они были в почте!
— Наконец-то, — обрадовался Меркулов, схватил листовку и бросился к Сунгу.
Снова начали допрашивать дипкурьеров. Те недоуменно пожимали плечами.
— Провокаторы… — сказал Грейбус. — Так ведь делала только царская охранка, и то умнее.
Теперь было понятно, почему китайские офицеры отказались подписать акт о результатах обыска.
Работа с подброшенными листовками была сделана топорно, грубо. Всем был ясен этот дешевый прием. Даже китайские матросы как-то смутились. Вскоре Бородиной и дипкурьерам было объявлено: они будут отправлены в город Цзинань.
Их доставили на вокзал. Посадили в вагон. Дипкурьеры оставались закованными в наручники, а Крилл связан веревкой. И началось хождение советских людей по мукам. Арестованных держали в маленьком домике на окраине города под сильной охраной, изолированными от всего мира.