Долг платежом страсти
Шрифт:
– Ты кто? – спросил он, продолжая промокать салфеткой слегка кровоточащую расшибленную бровь.
– Кристина, – ответила я, не зная, как ещё себя представить.
– И что ты здесь делаешь, Кристина? Ты шлюха?
Краской стыда или возмущения заволокло мне лицо.
– Нет – твёрдо сказала я, глядя на него с вызовом, как кошка, загнанная в угол стаей собак.
– Тогда кто ты? Почему отец держит тебя здесь на замке?
Отец?! Я не знала, что у дяди Жоры есть дети. Столько лет он утаивал. А ведь парень практически моего возраста, хотя нет, чуть постарше.
– Может быть тебе лучше спросить у него, – неприязненно ответила
Хотя грубить, наверно, не стоит. Может это мой шанс на спасение. Вдруг он адекватный, поговорит с папочкой и они отпустят меня. Но я была так зла и запугана, что здравые мысли сейчас не были моим коньком.
Он усмехнулся.
– Дерзкая, да? Мне нравится. Вы уже трахались?
– Нет ещё, – буркнула я.
– Ещё? Интересно. А зачем же ты пришла сюда?
– Он выиграл меня в карты.
– Аааа… ну это многое объясняет. Так, ну сама бы ты вряд ли с ним играла. Значит тебя кто-то проиграл. Интересно. Не думал, что ещё что-то может меня удивить в современном мире. Ан нет, вот вам, пожалуйста. Каким нужно быть ничтожеством, чтобы играть в карты на человека. И какой нужно быть мразью, чтобы играть на тебя – ты вроде из приличных, не наркоманка, не алкашка. Кто это был? Парень твой? Муж?
– Отец…
– Ну и дела. Да что ж оно никак не остановится, – возмутился он, меняя салфетку к кровоточащей брови, – судя по тому, как ты меня встретила, тебя не очень радует такое положение вещей.
– Вообще не радует, – тихо ответила я.
И он замолчал. Просто сидел и молча меня разглядывал – такую беззащитную, запуганную, закутанную всего лишь в полотенце, беспомощно сидящую на полу в комнате его дома.
Добычу его отца.
Мы могли бы учиться с ним в институте на одном курсе или познакомиться на дне рождения у какой-нибудь моей подруги. Могли бы там весело болтать, а потом может прогуляться по набережной или прокатиться по вечерней Москве. Мы были бы с ним на равных правах или даже я бы ещё может покапризничала, а он бы старался завоевать моё расположение. Мы могли встретиться в клубе или на какой-нибудь конференции, как обычные люди, в обычных условиях, как самые обычные парень и девушка, мы могли бы… Но всё это было в другой реальности. Не в этой. Здесь я была от него зависима, я была практически в полном его подчинении… Разве то, что принадлежит отцу – не принадлежит и его сыну, по праву наследования? Я была почти голая у его ног. В прямом смысле слова.
И вдруг… мне стало так горько и обидно… как-то всё разом навалилось на меня – все события последних суток… и предательство отца и унижения от Жоры… я почувствовала себя маленькой хрупкой и слабой девочкой, за которую абсолютно некому было заступиться… мне вдруг невыносимо сильно захотелось, чтобы этот незнакомый парень помог мне. Ведь, в сущности, он не обязательно должен быть похож на своего мерзкого папашу. Мне кажется в нём есть что-то благородное… И он мог бы защитить меня. Почему нет? Я почувствовала к нему какое-то расположение, доверие. Мои губы едва сдерживались, чтобы предательски не зашептать – пожалуйста, спаси меня. Спаси.
И я так поверила в него, так беззаветно прониклась этой надеждой, что от эмоционального накала глаза мои сами по себе увлажнились и слеза стекла по щеке.
– Нууууу…. – успокаивающе протянул он. – Не надо слёз, дурёха. Такая отважная – вон как меня торшером угадала – и вдруг плачешь.
– Извини, я думала это он, – сказала я и ещё пуще прежнего постыдно разрыдалась.
Он встал, взял со столика салфетку, подошёл ко мне и опустился на колени. Убрал мою руку от зареванного лица и несколько раз салфеткой промокнул мои глаза.
– А ты красивая, – заметил он.
Я увидела его совсем близко. А всё-таки знатно я разбила ему бровь.
И вдруг я почувствовала к нему такое непреодолимое влечение, какая-то волна обдала меня с ног до головы, сердце сжала какая-то неизвестная ранее тоска… мне так сильно захотелось, чтобы он обнял меня, прижал к себе, взял на руки и унёс подальше от этого дома и её ужасного хозяина, что я почти сама обняла его.
Но он поднялся. Выпрямился.
– Ладно, мне пора.
Что???!!!! Мысли роем закружились в моей голове.
– Разве ты мне не поможешь? – тихо-тихо выдавила я.
Он посмотрел на меня, как на дурочку.
– Забрать у отца его трофей?! Да ты представляешь, что он с нами сделает? С тобой-то ладно. А у нас с ним совместная компания, там же миллиардные обороты. Потерять это всё из-за абсолютно незнакомой мне малолеточки? Хоть и бесспорно красивой. Прости, дорогая, но нет. Не равноценный бартер.
Каждое его слово режущей болью отзывалось в моём сознании, но… винить его я почему-то не могла… я как будто невольно подыгрывала ему, подсознательно принимая логичность его доводов. Слова он говорил жёсткие, страшные для меня. Но я хотела его слушать. Господи, да что со мной.
– Я понимаю, – снова тихо сказала я. – Как тебя зовут?
– Давид. Ну, давай поднимайся.
Он протянул мне руку – ту самую крепкую сильную руку, которой затащил меня обратно в этот ад – и помог подняться. Я стояла перед ним опустив голову.
Он слегка встряхнул меня так, чтобы я посмотрела в его глаза – в его глубокие тёмные глаза.
– Тебя наверно интересует – почему я затащил тебя обратно в эту комнату, когда ты пыталась убежать?
– Да.
– Потому что я мыслю аналитически. Ну вот выбежала бы ты и что? Внизу тебя всё равно перехватила бы охрана. Отец был бы в бешенстве и жестоко наказал бы тебя. Он люто не выносит, когда идут против его слова. Уж я-то его знаю, поверь мне. Тиран! – гордо произнёс Давид. – Здесь нужно по-другому. Ну пока!
Он слегка притянул меня к себе, аккуратно поцеловал в лоб и вышел.
Ключ в замке снова запечатал эту чёртову дверь.
По-другому… зачем он это сказал? Неужели он всё-таки мне поможет. Но как? Давид… Давид – какое красивое имя. Давид и Голиаф – почему-то вспомнилось мне.
Я снова упала на постель, бессмысленно уставившись в потолок. Несмотря на то, что вечерняя угроза никуда не исчезла – мысли мои вновь и вновь возвращались к Давиду.
Ничего же толком не сказал он, ничего не сделал… почему я думаю о нём. Загадка.
Глава 5.
В три часа дня замок моей двери снова ожил. Какой-то пожилой мужчина невыразительной наружности принес мне обед. Я пыталась с ним заговорить, но тщетно.
Он меня полностью игнорировал. Видимо, на этот счёт у него были строгие инструкции.
На подносе дымился ароматный бульон, на второе была телятина с овощами и, ко всему прочему, на подносе была записка.
Не ожидая ничего хорошего, я развернула её.
«Крошка Тина, спешу поскорее закончить все дела, чтобы испить, наконец, сок из твоей девственной малышки. Твой Жора.» Тварь. Тварь! Тварь! Тварь!!!