Долг самурая
Шрифт:
— Но я знал, где она сейчас, — сказал вдруг Такеши.
Плетнев уставился на него тяжелым взглядом.
— Знаете? И где же?
— Там дом, — сказал Такеши и махнул рукой куда-то в сторону. — Окраина Москва. Я смотрел, как ее увозить машина один человек. Я ехать за ним. Я… следить.
Плетнев и Мила переглянулись.
— Такеши, вы просто умница! — улыбнулась японцу Мила. — Вы можете показать этот дом?
— Могу. Я писал адрес.
Он достал из кармана «наладонник», быстро нашел нужный файл и повернул к Миле
— Гм… — Плетнев прищурил карие глаза. — Это на северо-востоке, в районе Жулебино. Далеко же ее занесло. Такеши, когда вы видели ее в последний раз?
— Вчера. В этот дом. Плетнев посмотрел на Милу.
— Нужно будет сегодня же наведаться туда и побеседовать с этой Машей. Такеши, вы поедете с нами?
Японец снова замялся.
— Я не могу уходить с работа. Японцы это строго.
— Ну, а вечером? Во сколько вы заканчиваете работать?
— В полседьмого я смогу, — сказал Такеши. Плетнев кивнул:
— Вот и отлично. Значит, в половине седьмого я буду ждать вас возле офиса «Ти Джей Электронике».
13
Плетнев остановил машину метров за пятьдесят до дома.
— Ну все, — сказал он. — Дальше пойдем пешечком. Вытряхивайтесь, господа сыщики.
Мила, Такеши и Дрюля нехотя выбрались из теплого салона машины в колючий вечерний буран.
— Ч-черт, холодрыга какая, — пробурчал Дрюля, поднимая воротник куртки. — Чего мы ближе не подъехали?
— Так у нас есть шанс подойти к дому незаметно, — ответил Плетнев.
— Да в такой буран машину за два метра уже не видно! — продолжал сердиться Дрюля. — Могли бы спокойно подъехать к самому дому и не морозить задницы на ветру.
— А ты ногами шевели побыстрее, вот и согреешься, — весело посоветовала Мила.
— Умная больно, — ворчливо отозвался Дрюля.
Дальнейшее расстояние, отделяющее их от одноэтажного деревянного домика, «сыщики» прошли молча.
— Так, — сказал Плетнев, останавливаясь в нескольких метрах от калитки и поворачиваясь к своим спутникам. — Дальше я один. А вы постойте здесь, подождите.
— Как «подождите»? — взвился Дрюля. — На таком ветру? Почему нам нельзя с вами?
— Потому что в доме, кроме Маши, может быть человек, который ее похитил, — спокойно объяснил Плетнев. — И этот человек может быть вооружен.
— Но я не…
— Вспомни, как ловко они расправились с Рю, — сказал Плетнев. — Ты ведь не хочешь, чтобы и с тобой поступили так же?
Дрюля не хотел, а потому не стал больше спорить.
Плетнев кивнул Такеши, подмигнул Миле и, сгорбившись, зашагал к дому. Не успел он сделать и несколько шагов, как белые клубы бурана почти скрыли из глаз его темную фигуру, превратив ее в некое подобие тени.
— Может, вернемся в машину? — недовольно проговорил Дрюля. — Все равно ведь ждать.
— Не получится, — сказала Мила. — Ключи от машины у Антона.
— Ч-черт… — Дрюля зябко передернул плечами. — Все не как у людей. Сидел бы я сейчас дома, пил кофе с бутербродами, играл в Квак-четыре или в Героев. Нет же, вечно тянет на какие-то приключения.
— Дрюля, — укоризненно проговорила Мила. Программист вздохнул:
— Ладно, молчу.
Тем временем Антон Плетнев подергал калитку и, обнаружив, что она заперта, использовав в качестве подножки и опоры деревянный ящик, перепрыгнул через полутораметровый деревянный забор. Двор был заснежен, не похоже было, чтобы его кто-нибудь расчищал.
Плетнев передвигался по двору опасливо, каждую секунду ожидая, что откуда-нибудь из-за угла выскочит здоровенный лохматый пес, каких все еще держат во дворах частных домов в качестве сторожей. Пройдя несколько шагов, Плетнев заметил у сарайчика собачью будку и сразу понял, что эта будка необитаема. Он немного успокоился. По крайней мере одной проблемой меньше.
Плетнев осторожно прокрался по темному двору к дому. Одно из окон было освещено тусклым желтым светом, словно в комнате горела настольная лампа или ночник.
Плетнев осторожно заглянул в окно, но ничего не увидел. Свет был слишком тусклым, к тому же окно было зашторено густым тюлем. Еще несколько шагов — и он у крыльца. Одна ступенька, другая, третья… Остановившись у входной двери, Антон напряг слух. Несколько секунд он стоял молча, напряженно вслушиваясь, и вдруг ему показалось, что из глубины дома донесся не то тихий вскрик, не то громкий стон.
А может быть, это буран завывал в щелях рассохшихся окон?
Плетнев осторожно толкнул входную дверь. Она не поддалась. Он попробовал сильнее, но с тем же успехом. Дверь была закрыта на ключ.
Буран все крепчал, но Плетнев, обуреваемый азартом охотника, не чувствовал холода. Поразмыслив, он решил действовать напрямую — грубо, жестко. Внезапность — хороший помощник в любом, даже самом безнадежном деле.
Антон кивнул сам себе, затем быстро сбежал с крыльца, подошел к окну, вскочил на заваленок и ударил кулаком по ветхой оконной раме, в то место, где стержень шпингалета входил в скобу. Рама хрустнула и приоткрылась. Не медля ни секунды, Плетнев резко распахнул окно и одним прыжком перелетел через подоконник.
Прыгая, он задел плечом раму, она распахнулась шире, чем нужно, ударилась об угол и отлетела назад, обдав Плетнева целым градом осколков разбившегося стекла. Но Антон уже не обращал на это внимания. Оказавшись в комнате, он быстро огляделся и увидел, что комната пуста. Посреди комнаты стоял старенький стол. На нем стояли пустые банки из-под консервов, две початые, но недопитые бутылки пива, несколько вилок и большой, побитый ржавчиной нож. Откуда-то из глубины дома снова донесся стон.
На этот раз точно не послышалось. Плетнев схватил со стола нож и бросился туда.