Долг
Шрифт:
«Неужели всё закончилось?» — думала я, лёжа на кровати. Солнышко только-только начинало светить в моё окно, приветствуя меня, а я уже давно не спала. В который раз опережала его и наслаждалась победой несколько минут. Потянулась и перекатилась на живот, подминая под себя подушку. Прохладные простыни приняли меня, словно дальнюю родственницу.
Раздался какой-то шум снизу, а затем приближающиеся шаги. Открылась и закрылась дверь. Пришёл Лорин. Наверное, работал всю ночь. А может и нет. Кто его теперь знает. Мы ведь обиделись.
С того знаменательного дня откровений прошло две и, без преувеличения скажу, замечательные недели! В этот раз ликан наконец-то внял моим словам и отцепился от меня. Нет, я знаю, что он мог просто залечь на дно и попытаться усыпить мою бдительность, но на этот раз я была уверена.
Одевшись в своё повседневное платье, спустилась вниз. Пока умывалась, всё обдумывала сегодняшний день. Рынок, потом готовка, уборка и стирка, а затем всё время моё. Я не верила своему счастью долго, но я нашла на местном базаре шерстяные нитки! Это была отрада для моей измученной души. Спицы тоже быстро отыскались и вот уже четыре дня я почти без перерывов вяжу. Первая пара носок вышла так себе и пришлось распустить свой шедевр, но вот с рукавицами вышло хорошо. Теперь вяжу плед. Большой пребольшой, которым я хотела украсить свою комнату. Зимой будет тепло, да и весёлая фиолетово-жёлтая расцветка прибавит ещё немного света в мою порой мрачную жизнь. В общем я была рада. Позавчера даже плакала от счастья. Дура — это понятно, но слёзы радости и неверия покатились из глаз ночью. Стояла тишина, и лишь стрекотание сверчков разрезало ночное безмолвие, словно горячий нож ледяное масло. Тогда-то я и поняла, что тут хорошо. Горожане странные и диковатые, но если никак их не касаться, то весь негатив останется с ними, а я буду чиста. Мне важно знать, что я не пала ещё дальше. Не для кого казаться добренькой, никто не осудит меня за жестокость или корысть, но мне просто важно знать, что я не потеряла себя.
Заплетя высокий хвост, схватила свою корзинку и вышла на улицу. На самом деле я пересмотрела все свои взгляды и устои. Что-то поменялось, а что-то сохранилось неизменным. Не поверите, но я слегка, самую малость начала уважать Лорина. Это было абсурдно, но отрицать это было бы сравнимо с одержимостью и глупостью. Я даже не знала сколько этому негодяю лет. Двадцать? Тридцать? А может и все сорок. Но он не был тем глупцом и идиотом, которым я считала его раньше. Отнюдь, этот ликан показался мне даже где-то мудрым и рассудительным мужчиной. Редко такое бывает, что я восхищаюсь мужским полом. Ну, да при дворе было много бравых дружинников и просто хороших ребят, служащих городу, но мне всё это казалось заурядностью. Может, приелось, и я в этом смысле зажралась, но меня было крайне сложно удивить. Убил медведя? Молодец, силы хоть отбавляй, а ума с горошину. Мы голодаем? Нам жизненно необходимо чучело животного? Нет, это пустая смерть. Хорошо, если этот медведь был одиночкой, шатуном, а если нет? Возможно, это была медведица, которая отправилась на поиски пропитания для своих малышей, а эти «добры молодцы» закололи не только её, они ещё и тех медвежат обрекли на голодную смерть. Здорово, правда? И что хорошего в этом поступке? Мужчины со мной не согласятся, скажут, что бабам этого не понять, но я понимаю, даже больше, чем нужно. И отец, так любящий охоту, всегда вызывал во мне лишь чувство обречённости. Что я могла? Указывать ему? Я? Озорная девчонка, которая выглядит, как взбалмошный котёнок, будет учить отца жить. Даже представляю куда бы он меня послал, а потом бы ещё и наказал за дерзость.
Вспомнила отца я к слову, просто ликаны… они не люди и это самое общее их описание. Не люди — не в смысле безбожные убийцы, они просто другие, не похожие на нас. И где-то они намного лучше нас. Религия тут не правит и от этого удавка общества тут ослабевает, нежели в нашем людском мире. Тебя тут не убьют лишь из-за того, что ты веришь в других Богов. Это плюс, но убить невинного за грехи другого так… по-человечьи, что мне вдруг стало стыдно за себя и своих братьев и сестёр. Богатые люди всегда подставляли невиновных, приплачивая судьям. Это обыденно дело, и я к этому так привыкла, что, увидев такое же действо, оказалась просто не готова. Мы не лучше ликанов. Возможно, где-то даже хуже. Но в любом случае больше я не буду думать о ликанах, как о каких-то низших существах. Уже нет.
А белобрысый трудяга перестал вызывать желание придушить его во сне подушкой. Не сразу, со временем. В основном я оттаяла потому, что этот лось здоровый перестал ко мне захаживать и приставать. Мы оба понимали, что возжелай он со мной по-настоящему переспать — это бы случилось. Нет, я верила в себя, но также я знала Лорина и на что он способен. У меня нет привычки возвышать себя над остальными, поэтому я ясно понимаю, что отгрести хороших люлей можно всегда. В любое время дня и ночи и не по одному разу. Но странный тип этим не пользовался. Нет, он тоже не ударился в добродетель и не воспылал ко мне платонической любовью. Этот «скромняга» просто не видит меня. Он мною пренебрегает, чего уж таить! Вызвал у себя ко мне отвращение, а может перестал его скрывать, кто знает? Но суть остаётся — ему надоело и он оставил меня в покое, а это несомненно великолепно. Думаю, через годик таких мирных отношений мы сможем поговорить нормально. А пока я буду наслаждаться тишиной и чудной погодой.
Сегодня мой день пошёл не по плану. После приготовления пищи, я за пару часов перемыла весь дом и постирала вещи. Я только их развесила на бельевых верёвках и вытерла руки, намереваясь продолжить вязание, но не тут-то было.
— У тебя десять минут на сборы, — услышала я сзади равнодушный голос ликана.
Я обернулась, не вздрогнув. Твою налево, меня отпустило. Я перестала шугаться и нервы мои постепенно начали приходить в норму.
— Что брать? — конкретно спросила я.
Я не боялась на него смотреть, но вот Лорин… был похож всё же на маленькую капризную девчонку, чью куклу я так хладнокровно сломала. В глаза мне не смотрит, выглядит подавляюще мощно, но и красиво.
— Мы вернёмся ближе к ночи, сообрази сама, — чуть изогнул мужчина бровь, наливая себе воды в стакан.
Сейчас чуть больше двенадцати, значит мы идём на весь день, а это серьёзно. На несколько секунд я растерялась. Никогда ничего не собирала в дорогу. Но постой, надо собраться. Нужна еда, тёплые вещи и… книги!
Кивнув сама себе, схватила корзину и начала готовить еду с собой. Быстро переложила ломти жареного мяса в глиняный горшок, хлеб и два огурца (для себя). Сбегав в комнату, накинула на плечи тёплый платок, а в корзину уложила свёрнутое небольшое покрывало. Так, там будет холодно? Мы в гости или как? Что там будет ещё? Незнание утомляло и слегка выводило из себя, но я не знала, что нам может понадобиться ещё, поэтому я прихватила книгу.
Лорин стоял у плиты и вилкой ковырялся в сковороде, выбирая куски мяса побольше.
— Ты специально так мелко режешь мясо? — спросил он у меня, когда я начала переобуваться.
Претензии не было, просто вопрос. Да и не напряглась я ни капли. Будто на прогулку с собакой собралась. Нет-нет, не в этом смысле. Просто я не ощущала прежнего напряжения, словно я сама решила прогуляться почти в гордом одиночестве. Хочу так жить всегда! Такой покой… — хоть бы он никогда не заканчивался.
— Большие куски плохо прожариваются, — произнесла я, поднимая корзину.
— Значит туши дольше, — с лёгкой ленцой бросил он на меня свой косой взгляд, — Эту мелочь только ложкой есть.
— Хорошо. — покорно кивнула я.
И никаких ужимок! Мы как старые друзья! Мне так спокойно, ведите хоть на заклание!
Лорин, как был в чёрных кожаных штанах и свободной синей кофте, так и пошёл. Ну, он-то привычный, а я продуманная, мало ли.
Занервничала я минут через десять. Мы вышли на главную улицу и влились в поток мужчин. Я сразу же напряглась, так как большое скопление народа вызывало во мне всегда противоречивые чувства, да и то, что все мы двигались в одну сторону меня жутко коробило. Спросить я не могла, поэтому приходилось идти и стрелять глазами из стороны в сторону. Крутить головой неприлично, да и выглядело бы некрасиво. Поэтому я шла, стараясь не запрокидывать высоко голову, поскольку странные чувства какой-то воскресшей гордости затронули мою голову. Обычно я старалась смотреть исключительно в пол, но сейчас мне впервые захотелось выглядеть достойно. Надеюсь, не зря.