Долгая дорога домой
Шрифт:
Британцы к русским, надо сказать, относились не лучше.
Вместо этого советник вернулся с каким-то другим солдатом, который выглядел очень странно… тощий, и одет явно в то, что ему велико. Потом этот солдат размотал полотенце на голове, которое наматывают себе арабы и афганцы, и…
Святой Господь…
— Как тебя зовут? — спросила девчонка, присев рядом, своим произношением она ничем бы не выделялась даже в Букингемском дворце.
Забыв про мысли о смерти, принц Николас вытаращил на нее глаза.
— Ты англичанка?
— Я русская,
— Катерина. Катэрин. Кэтрин… Меня зовут Алекс.
Из осторожности принц не стал представляться настоящим именем.
— Алекс… а дальше?
— Алекс Рид. Так меня зовут.
— Рада познакомиться. Ты пойдешь с нами, Алекс?
— Куда?
— Мы идем домой.
— В Россию?
— Да.
— Мне нечего делать в России.
— Тогда эти люди, — девчонка показала рукой на пуштунов, — отрежут тебе голову, потому что они ненавидят тебя. В России тебя никто не убьет.
— Есть вещи поважнее жизни.
— Какие, например? Ты хочешь умереть здесь?
Принц посмотрел в глаза девчонки и понял, что действительно есть вещи поважнее жизни.
— Как ты к ним попала?
— Они похитили меня. Нет, не эти, другие. Потом эти меня освободили, и мы теперь идем домой. Я бы хотела, чтобы ты пошел с нами.
Принц решил было упомянуть о чести, но тут кое-что вспомнил. Кое-что, что не хотел бы вспоминать никогда. Звериную клетку на базаре в Пешаваре, детские ручонки и синие глаза. О какой чести можно говорить ему, да и любому британскому офицеру, если на их земле безнаказанно творится подобное?
— Ты бы этого хотела?
— Да, я бы этого очень хотела. Я пойду рядом с тобой и помогу тебе.
— В таком случае… можешь приступать. Если бы ты помогла мне подняться на ноги… я был бы тебе очень благодарен.
* * *
Весь первый день они шли рядом, в трудных местах в одной связке — в качестве жеста доверия, если предстояло пройти трудный участок, принцу, назвавшемуся чужим именем, развязывали руки. После первого дня руки ему развязали совсем, бежать он не пытался — кругом были душманы. Форму с него сняли, дали взамен местную одежду, довольно удобную и теплую, хорошо подходящую для перемещения по горам.
Это не значит, что он не оставил мысль вырваться отсюда — попытался в первую же ночь. Дождавшись, пока все уснут, он попробовал выползти из лагеря, но, увидев мелькнувшую за камнями тень, все понял и вернулся обратно: душманы следили за ним. Да и мысль о побеге занимала его все меньше и меньше. Причина этого шла в нескольких шагах от него, прыгая с камня на камень, подобно быстроногой газели. Сегодня утром принц поймал себя на мысли, что ни разу за день даже не вспомнил о Люси.
— Подожди. Подожди меня! — Принц сделал усилие, чтобы идти вровень со своим личным проводником. Идущие рядом душманы неодобрительно посмотрели на него — они уже смирились с англизом в своих рядах, а неодобрение их относилось к его громкому голосу. Они были детьми и воинами гор и знали, как далеко в горах может разноситься голос, предупреждая врага, и как даже легкий шум может потревожить камни на склоне. Но это было не их дело, англиз не пытался бежать — и значит, все в порядке.
— Где ты научилась так ходить?
— О… я люблю походы. У нас есть домик в шхерах, и я люблю там гулять, там очень красиво, лес и камни, скалы.
— Как ты сказала…. шхеры?
— Да… небольшие заливы, очень узкие.
— Понятно, как в Норвегии.
— Ты был в Норвегии? — удивилась Катерина.
Принц вовремя прикусил язык. В Норвегии он и в самом деле был, Его Величество король Норвегии был родственником Виндзоров, поскольку, когда король Хокон Седьмой, избранный, кстати, всенародным голосованием, взошел на престол в начале века — супругой его была британская принцесса. Принц прибыл туда на учебном судне HMS Britannia, потому что родственнички не теряли надежду сделать его морским офицером, и там он провел много времени, катаясь на байдарке и даже управляя большой яхтой. Но делиться этим не следовало.
— Нет, я смотрел видео. На Би-би-си много интересных передач о нашей планете, одна из них называется «Живая природа». Там показывали шхеры.
— Понятно… А у тебя есть дом?
Дом у него был. И не один… Один из них назвался Букингемский дворец. Черт… как сложно все время помнить о своей легенде.
— Да… у родителей есть дом в пригороде. Мы его выкупили…
— Выкупили?
— Да, у банка. В ипотеку. Разве у вас не так?
— Нет. У моей семьи есть квартира, и есть дом… даже два, в Финляндии и в Константинополе, верней, рядом с ним. Двор на зиму переезжает в Константинополь, и придворным нужно иметь как минимум два дома или две квартиры. Но я не слышала, чтобы родители брали деньги в банке для покупки дома или квартиры. У нас в России, если ты не можешь купить дом или квартиру, на это есть товарищества. Половину денег ты копишь сам, вкладывая их, как в банк [112], а вторую половину одалживает Его Величество без процентов.
— У тебя, наверное, богатые родители…
— Да… papa — Катерина произнесла это слово, как произносила мать, на французский манер, с ударением на последнем слоге, — в министерстве работает, его скоро товарищем министра сделают. А мама искусствовед, доктор искусствоведения, эксперт. Ее приглашают в разные города оценивать предметы русского изобразительного искусства, она может определить, подлинники это или нет. Сейчас развелось много аферистов…
— Так ты была в Лондоне?
— Да, много раз. Маму обычно приглашают, если Кристи или Сотби [113]проводит аукционы по картинам русских художников. Ее даже приглашали в Букингемский дворец, чтобы оценить картину художника Верещагина, которая там висит. Правда, Ее Величество она не видела.
Принц снова прикусил язык — чуть не ляпнул: «Жаль, что мы не встретились».
— А ты чем занималась в Лондоне?
— О, много чем. Мама считает, что я еще маленькая, поэтому я или сижу в номере отеля, или она отправляет меня на экскурсии. Иногда мы ходим по магазинам или музеям.