Долгая дорога к дому
Шрифт:
Элари так никогда и не узнал, что же с ней сталось.
20.
Юноша застыл, подняв нож. Он знал, что сейчас всё будет кончено — и так, что этого не придется стыдиться. Умереть, защищая любимую девушку, для него было совершенно естественным… теперь.
Сурами неторопливо приближались, не пытаясь стрелять, хотя у половины были луки. Огромный вожак вышел вперед, помахивая дубинкой, не трогая длинный меч на поясе — грязный ободранный юноша явно не казался ему достойным противником. Элари пригнулся, пытаясь сделать выпад…
Он ждал последнего удара по затылку, невольно втянув голову в плечи, но его всё не было. Почему? Ведь им не нужны ни пленники, ни даже рабы — лишь мясо мертвецов, которое они с жадностью поедали.
Вожак вышел вперед, коснувшись ярко алеющих кровавых отметин на груди юноши — отметин, оставленных другим сурами, которого он убил…
— Ты очень храбрый, не как обычный человек, — на миг Элари показалось, что он сошёл с ума. Вожак сурами говорил на приличном айрине, языке Айтулари, только его голос словно звучал в бочке. — Ты дрался и ты убивал. За это я убью тебя быстро. Или ты хочешь испытать свой дух и умереть медленной смертью? Или очень медленной?
Элари захотелось сказать, что он предпочитает первое, но он никак не мог разлепить губ. В глазах дрожали слёзы, но лицо вождя стояло перед ними со сверхестественной четкостью — волосатая образина получеловека-полузверя, отвратительная, жестокая, и в то же время умная. Впрочем, это не помешало юноше разглядеть, что происходит за его спиной — двое сурами крушили обитую железом дверь будки тяжёлыми топорами. Он мгновенно вспомнил ящик с желтыми брусками, безобидными только на вид. Сколько там тротила? Тридцать килограммов? Сорок?
— Я готов умереть самой медленной смертью, какую ты только в состоянии придумать, — с вызовом ответил Элари. — И я клянусь, что ты не усомнишься в твердости моего духа. — Юноше вновь показалось, что за него говорит совсем другой человек. На самом деле он отнюдь не был уверен, что сказал правду.
— Так и быть. Я надеюсь, что ты не солгал. Мои воины сейчас проверят это. Сними свои лохмотья, чтобы нам не пришлось излишне унижать тебя.
Вождь перевел свои слова остальным сурами. В ответ раздался одобрительный рёв. Под пристальными взорами десяти пар глаз Элари медленно расстегнул пояс и ещё медленнее потянул ворот туники. Он очень боялся, что сурами, ломавшие дверь, тоже придут посмотреть и тогда ему останется лишь подтвердить то, что он сказал, делом… но тут за его спиной пронзительно затрещали расщепленные доски — дверь подалась. Поняв, что через миг его изрешетят осколки, Элари прыгнул.
До вождя было всего три шага. Юноша подкатился ему под ноги, увернувшись от дубинки, и прижался к земле. Но взрыва, увы, не было — ломавшие дверь воины оставили её и обернулись. Элари самым жалким образом растерялся — ему совсем не хотелось умирать мученической смертью. Пинок вождя отбросил его в сторону, чуть не переломав ребра, сурами расступились. Их вождь вытащил меч, не отводя глаз
За спиной вождя брызнуло жидкое солнце. Элари словно ударили по голове: он слышал, как что-то щёлкнуло в черепе, но не услышал взрыва. Все окуталось пылью. Тело сурами плавно поплыло в небесах и, пролетев метров десять, разбилось о дерево. Остальных тоже разметало как пустышки, они покатились по земле, над их головами клубилось пламя. Упавшие сурами корчились, пытаясь подняться. Но двигалось всего несколько из них — остальные были изломаны и разбросаны.
Через минуту Элари вскочил и бросился прочь — ему досталось меньше всех и он первым пришёл в себя. Он проскочил меж двух сурами, перепрыгнул через ноги третьего и оказался снаружи их кольца.
Отбежав в сторону, он обернулся. Будка исчезла, на её месте дымилась воронка обвалившегося колодца. Осколки раздробленных стен буквально выкосили лес на много метров вокруг. От отряда сурами осталось чуть меньше половины. Элари не успел толком их разглядеть, потому что увидел ещё кое-что — вождь сурами уже вполне твердо стоял на ногах и целился в него из лука. Не не было никаких сомнений, что с двадцати шагов он не промажет. Элари не хватало всего мгновения, чтобы скрыться в зарослях — и тут произошло нечто, вновь заставившее юношу усомниться в собственном здравом рассудке.
Вождь сурами опустил лук.
21.
Элари не нужно было подгонять — он вмиг исчез в кустах и вскоре выбрался на дорогу у тыльных ворот электростанции — распахнутых настежь и никем не охраняемых. Из-за бетонной ограды доносились яростные вопли и плотная стрельба — очевидно, после взрыва в Емс-Самзе всех сурами охватило бешенство и здесь они нашли ему выход, наткнувшись на батальон охранявших электростанцию солдат. Пройдет немало времени, прежде чем сурами покончат с ним (Элари уже не допускал возможности иного исхода) и примутся за поиски беглецов.
Юноша усмехнулся, затянул пояс и вновь бросился в заросли. Вслед ему стреляли, свистели пули (или ему просто казалось от страха?) но он нёсся, как на крыльях, пока его не скрыл лес… и не смог остановиться. Его ноги работали совершенно независимо от головы и он бежал, не слыша погони и не чувствуя ног, бежал, бессознательно направляясь к северу, бежал, пока совершенно не обессилел и не упал. Он был голоден, его роскошная туника превратилась в грязные лохмотья, едва скрывавшие измученное тело — но он был жив. Пока жив.
Элари долго лежал на земле, полуголый, дрожащий от холода, не в силах подняться, не представляя, где находится, пока до него не донеслись тяжелые, мерные шаги. Человеческие ноги не могли так ступать.
"Вот и сурами, — равнодушно подумал он, — теперь я попрошу их убить меня сразу. Больше не соглашусь принять мучения".
Всё же он с трудом встал и осмотрелся. На него надвигался огромный черный силуэт — корова очевидно отбилась от стада, или её нарочно спрятали в лесу. Она подошла вплотную, ткнулась мордой в его живот и замычала.