Долгая дорога к маме
Шрифт:
– Необходимо повторить некоторые анализы, чтобы поставить окончательный диагноз, – сказала она.
Через неделю пришел директор клиники, профессор – немолодой, совершенно седой человек, с острым, пронзительным взглядом. Сделав какие-то свои дежурные манипуляции, послушав дыхание со стороны спины и груди, постучав пальцами по лопаткам, проверив давление, профессор долго рассматривал рентгеновские снимки.
– Да, коллега, – наконец-то сказал он лечащему врачу, – вы правы.
Повернувшись ко мне, подытожил:
– У вас неприятнейшая болезнь, идиопатический фиброзный альвеолит.
Я попросил профессора объяснить столь мудреный термин
– По-простому, – профессор улыбнулся, – это будет примерно так. Представьте себе озеро с чистой водой, и в один прекрасный момент оно начинает зарастать камышом. Все меньше и меньше становится гладь воды, и наконец, озеро превращается в болото. Эта болезнь имеет такие же свойства: альвеолы зарастают фиброзными рубцами… Болезнь коварна, случаются и летальные исходы…
– Как же ее лечить, профессор?
– Будем подбирать лекарства, наблюдать, проводить процедуры…И надеяться, что смерть ваша наступит еще очень нескоро, и совсем от другой болезни…
Я не чувствовал ни боли, ни какого-либо неудобства, связанного с этой странной болезнью. Удивительно: болезнь смертельная, а ничего не болит. Но профессор не похож на шутника, и сейчас за окном июнь, а не рождественские святки.
Вспомнил Италию, на майские праздники мы с Ниной побывали там. Яркое солнце, теплое море. По вечерам мы прогуливались по улочкам Милана, Флоренции, Пизы, забредали в крохотные придорожные ресторанчики, ели пиццу, запивая сладеньким кьянти. Это было так недавно. Со мной что-то случилось: каждый день я признавался Нине в любви. Жена смеялась: «Это не я, а природа тебя возбуждает…»
Я не позволил этой страшной болячке сломить меня, овладеть моими мыслями, вселить в сердце тревогу, помешать мне работать и жить. Я сделал вид, что ее не существует…
Завтра мне шестьдесят пять. Для моего младшего внука это, вероятно, кажется вечностью. А для меня пролетевшие годы – маленькая песчинка в океане времени. И жизнь моя не закончена. Впереди планов «громадье», их нужно выполнить: построить дома, написать книги, увидеть далекие страны. Останавливаться нельзя. Автомобилисты хорошо знают: стоит одну только зиму не поездить на машине, да еще подержать на улице – можно готовить свою «ласточку» на металлолом.
А память опят уносит меня в детство. На русской печке, где было мое законное место, я зажигал керосиновую лампу и читал ночи напролет. Читал о героях войны, летчиках, сынах полков, пионерах, отдавших жизни за Родину. Я проживал героическую жизнь вместе с ними. А утром вставал на лыжи и по прямой, как стрела, лыжне бежал к Кулиге и Малой речке. О чем я думал в это время? Может быть, о том, что еще ничего не успел сделать в такой коротенькой еще жизни. Как жаль, что я родился так поздно, во времена, совсем не героические…
Я и сейчас бегу по лыжне жизни, стараясь еще кое-что успеть. Я не хочу подводить итоги. Мне рано подводить итоги!
Я способен еще жить и любить. Любовь помогла мне преодолеть все трудности, ограждала от бед, освещала мой жизненный путь, непростой и извилистый. Я немало сделал в своей профессии, руководствуясь словами моего любимого поэта Евтушенко:
Требую с грузчика, с доктора,С того, кто шьет мне пальто, —Все надо делать здорово —Это неважно, что!Ничто не должно быть посредственно —От здания и до галош.Посредственность неестественна,Как неестественна ложь.Сами себе велитеСлаву свою добыть.Стыдно не быть великими.Каждый им должен быть!Завтра мне шестьдесят пять лет. А я только вчера появился на свет около быстрой речки Кеульки. Я открыл глаза и увидел кусочек нашей прекрасной сибирской природы: пронзительно-синее небо, высокий ангарский берег, а на берегу дом, где жила наша семья. Глухо шумела Ангара, о чем-то своем шелестела впадающая в нее речка, а на меня внимательно смотрели мамины глаза…
Семейный совет
Зима наступила быстро. Вчера еще все зеленело, шел мелкий холодный дождь, а сегодня – снег. Его было много, и хотя на улице еще не подморозило, снег не успевал таять. На дачу приехали только поздно вечером, поэтому не успели насладиться всей прелестью первого снегопада, когда можно лепить снежные бабы и играть в снежки. Ночью похолодало, снег валил с прежней силой, но к этому добавился ветер, сильный и колючий. Метель укрыла дома, скамейки, деревья в саду, баню, гараж, колодец, одиноко стоящие вдоль улицы машины, соседские дома. Грязь и пыль были спрятаны под белым покрывалом, приятное ощущение чистоты и свежести разлилось вокруг. Днем с небес исчезли облака, открыв бездонное прозрачное небо.
Утром я встал раньше всех, на цыпочках пробрался к окну, чтоб никого не разбудить. Отодвинул штору, и не поверил своим глазам. Может, ошибся? Надел очки и замер от неожиданности: нет, это не ошибка, передо мной чудесная картина: на оконном стекле нарисована изумрудная пушистая ветка, вокруг нее блестящие снежинки из бриллиантов, и все это выписано так тщательно и искусно, что даже я, давно знающий, как это получается, удивился и восхитился. Но чему же здесь удивляться? Разумеется, это искусник-мороз сотворил такое чудо. А за окном насупились стройные ели, опустились под тяжестью снега их ветви, макушки в белых шапках. На небе еще не погасли звезды, они сияют холодным голубым блеском.
Быстро одеваюсь и бегу в этот сказочно-волшебный мир. Тишина, ни малейшего дуновения ветра. В тусклом свете луны и звезд на рябине выделяются грозди ягод.
Беру лопату и начинаю чистить дорожки. Чуть мерзнут пальцы рук, забыл надеть рукавицы. Мороз пытается пробраться под куртку, но домой все равно не хочу. Светло и хорошо на душе. Хочется петь, прыгать, дурачиться.
Мои проснулись, смотрят на меня в окно. Я машу им рукой, зову на улицу, они смеются. Жена открывает форточку.
– После завтрака обязательно выйдем, – говорит она и разглядывает рисунки на стекле.
Вновь пошел снег. Снежинки падают с неба, кружась в медленном танце, плавно и бесшумно опускаются на землю. Изящные создания, маленькие дети зимы. Ловлю несколько снежинок, подставив ладонь, за мгновение успеваю заметить, что среди них нет ни одной одинаковой. Не верю сам себе. Неужели нет? Повторяю несколько раз, результат тот же – снежинки разные. Почищенные дорожки быстро покрываются чудо-снежинками. Иду домой, очень хочется есть. Запах сваренного кофе встречает меня на крыльце: он такой вкусный и ароматный! Глупости говорят, что кофе – наркотик, что к нему привыкаешь быстро и навсегда. Кофе – прекрасный напиток, он придает бодрости, прочищает мозги, укрепляет интеллект.