Долгая дорога в небо
Шрифт:
Эрвина я нашел прогуливающимся на верхней палубе. Поскольку сразу озадачивать человека своими проблемами мне показалось невежливым, я решил зайти издалека:
– Я вот уже второй день мучаюсь и не могу понять, что я такое на Лусоне увидел. Печь, в которой жгут то ли траву, то ли водоросли… А зачем?
– Ради золы – улыбнулся Эрвин. – Если интересно – могу рассказать подробнее. Как-никак, это первый технологический процесс моего будущего производства.
– Какого производства? – удивился я.
– А что ты знаешь о йоде? –ответил вопросом на вопрос Кирино.
– О йоде? Не так много. Минерал, используется в медицине в виде растворов. Добывается из водорослей, вроде бы.
– Правильно. А еще из отходов производства селитры и попутных буровых вод. Последние два способа – самые дешевые. Сырье-то почти ничего не стоит.
– Хм. Я не знаю про селитру, но нефть-то добывают. Арабы, русские. Отчего бы не построить завод там?
– В Халифате попробуй работников найди. – ответил Эрвин. – Да и риски высокие. А в Протекторате Русской Армии, или как он там сейчас называется, налоги большие. Здесь я первые три года не плачу ничего, потом три года – десять процентов прибыли и потом – двенадцать. А в ПРА – пятнадцать процентов плюс налог на оборону. Но это еще ладно. Там тоже рабочих поискать надо. Не хватает у них рабочих рук. И зарплату этим рабочим надо платить в разы больше, чем я сейчас плачу.
– Я понял. То есть то, что я видел – подготовка сырья, верно? А само производство где?
– А самого производства еще нет – ответил мой собеседник. – Для него серная кислота нужна, а везти из Демидовска маленькие объемы невыгодно. Да и не особо любят они с мелкими заказами иметь дело. Подготовлю нормально производственную площадку, налажу добычу сырья в стабильно больших количествах и тогда уже подпишу с ними контракт на ежемесячную поставку.
– Ну а сами они почему йод не добывают – выразил свое недоумение я. Странно как-то оно выглядит. Я знаю, что главная русская болезнь – это бесхозяйственность, но здешнее русское государство ей страдать куда меньше должно, раз в серьезные державы выбилось.
– У них нет такой протяженной береговой линии. У их берегов нет нужного количества водорослей. У них нет свободных людей, чтобы заниматься их сбором.
– Это понятно. Я про буровые воды…
– А, ну там все проще – рассмеялся Эрвин. – Из одной тонны попутных вод в среднем можно получить половину грамма йода. То есть из тонны воды получается десятиграммовый пузырек того, что йодом называют в быту. Для сравнения, «за ленточкой» из тонны сухой ламинарии получали пять килограммов минерала.
– Ничего себе. А если все так медленно и печально, то кто и зачем вообще из этих попутных вод йод добывает? Неужто выгодно?
– Эффект масштаба. Здесь – нет никакого смысла. «За ленточкой» - дешевле, чем из ламинарии.
– Нет, слушай, но йод же – это вещь,
– Условий не было. Это здесь в мокрый сезон после каждого шторма на одном Лусоне пару-тройку тонн сырья собрать можно. Плюс дальше, за архипелагом, начинается просто Саргассово море. Можно сотнями тонн грести и убыли заметно не будет. А в других местах такого нет. Вот и нету добычи. До сих пор «из-за ленточки» импортируем. Единственное – теперь растворы уже тут готовят. В госпитале Порто-Франко и в Демидовске. Русские чуть дальше пошли – они йодид калия еще получают, но это мелочи.
– Йодид калия? Что за зверь?
– Соединение йода. В обычном спиртовом растворе йода пять процентов самого йода и два – йодида калия. – просветил мою серость Эрвин.
Вот уж чего не ожидал так не ожидал… Интересно мыслит товарищ. Глядишь, так и миллионером станет. В отсутствие конкурентов-то. А учитывая, что в глуши, вроде Филиппин, разговор с конкурентами может быть весьма коротким – я сильно удивлюсь, если таковые появятся. Глядишь, ненароком окажусь в знакомых у местного Рокфеллера. Но это все лирика. Раз Кирино планирует серьезное производство – значит и вопрос с электричеством как-то решать будет. Было бы неплохо упасть ему на хвост в этом деле, чтоб самому голову не ломать.
– Эрвин, а как ты планируешь электричеством свой завод обеспечивать? – закинул я удочку.
– Никак не планирую. Зачем мне электричество? Сжечь водоросль без него можно, залить золу кислотой – тоже, выпарить жидкость из получившегося – электричества снова не надо. Зачем мне оно?
– Резонно – был вынужден согласиться я. Облом, однако. Но, может быть, он хотя бы совет хороший даст?
– А как вообще в глуши этот вопрос решают?
– Ветряк. Самый универсальный вариант. Всякого железа хватает и стоит оно копейки. Покупают только генератор и проводку, а сам ветряк и мачту из того, что под рукой есть делают. У кого река рядом – что-то вроде ГЭС. Большое колесо с лопастями и от него привод на генератор. Но мощности там – слезы. Только рацию и холодильник запитать. Если собираешься строить солидный дом и жить с комфортом – таких штуки три надо.
– Ветряк, боюсь, у меня сдует зимой. Перешеек-то даже сейчас продувается насквозь.
– Ну тогда даже не знаю, что тебе посоветовать. Покупай генератор, значит. – пожал плечами будущий йодный магнат.
Генератор… Нет, генератор – это самый крайний случай. Надо о другом подумать – о ГЭС. Кто, собственно, сказал, что ее строить надо именно так, как это делают некоторые местные фермеры, с архаичным водяным колесом? Такой-то вариант мне решительно не подходит – либо маленькую конструкцию смоет вздувшейся от дождя рекой, либо большая конструкция летом будет еле крутиться. Варианты противоположные, но объединяет их одно – отсутствие толкового выхлопа. А если сделать иначе? Послать к чертовой матери местные наработки и вспомнить все, чему меня учили в институте на кафедрах динамики полета и авиадвигателей?