Долгая зима
Шрифт:
Лепёшки вызвали много шуток и смеха. Ту, которая была чуть побольше других, мама велела взять папе. Папа согласился и сказал, что вторую по величине должна взять мама. За ними, конечно, последовала Мэри. Потом все стали выбирать одинаковые лепёшки для Лоры и Кэрри, а самая маленькая досталась Грейс.
— Я старалась, чтобы все лепёшки были одинаковые, но так уж вышло, — оправдывалась мама.
— Шотландские женщины — лучшие хозяйки на свете, — поддразнивал её папа. — Ты ухитрилась не только растянуть пшеницу до самого последнего завтрака перед приходом поезда, но ещё и испечь шесть одинаковых лепёшек.
— Просто чудо, что у меня это получилось, — согласилась мама.
— Ты сама — чудо, Каролина, — улыбнулся ей папа. Он встал, надел шляпу и объявил: — Я чувствую себя просто замечательно! Мы ведь и впрямь победили эту зиму! Мы расчистили последний снежный завал, и сейчас придёт поезд!
В это утро мама оставила открытой дверь, чтобы впустить в дом весенний воздух, напоенный болотной влагой. В доме приятно веяло свежестью, на небе сияло солнце. Город ожил, и все шли на станцию. С дальнего края прерии донёсся долгий пронзительный свисток паровоза. Лора и Кэрри бросились к кухонному окну. Мама и Грейс — за ними. Сначала они увидели поднимавшийся из трубы столб чёрного дыма. Потом, пыхтя и отдуваясь, к станции подошёл паровоз, волоча за собой длинный ряд товарных вагонов. Небольшая толпа мужчин, собравшись на платформе, смотрела на проходящий мимо паровоз. Сквозь дым из трубы прорывались струйки белого пара, и за каждой струйкой следовал пронзительный свисток. Тормозные кондукторы, перепрыгивая с вагона на вагон, закрепляли тормоза.
Поезд остановился. Наконец-то он здесь!
— Надеюсь, Хартхорн и Уилмарт получат всю бакалею, которую заказывали! — сказала мама.
Через несколько минут паровоз засвистел и тормозные кондукторы помчались по крышам вагонов, отпуская тормоза. Ударив в колокол, паровоз двинулся сначала вперёд, потом назад, потом снова вперёд и умчался на запад, унося с собой свой дым и последний долгий свисток. На запасном пути остались три товарных вагона.
— Как хорошо, что у нас будет достаточно продуктов, и мы сможем снова стряпать, — с облегчением вздохнула мама.
— А я надеюсь, что больше никогда не увижу ни кусочка чёрного хлеба, — заявила Лора.
— Где папа? Почему он не идёт? Хочу, чтобы он поскорее пришёл! — хныкала Грейс.
— Грейс, наберись терпения, — ласково, но твёрдо успокоила её мама, а когда Мэри посадила сестрёнку себе на колени, добавила: — Пошли, девочки! Надо проветрить постели.
Прошло больше часа, а папы всё не было. Наконец он явился с одним большим пакетом и двумя маленькими, положил их на стол и сказал:
— Мы совсем забыли про тот состав, который всю зиму простоял в снегу. Как вы думаете, что он привёз в Де Смет? Один вагон телеграфных столбов, один вагон сельскохозяйственных машин и один вагон с багажом переселенцев!
— И ничего съестного? — Мама чуть не плакала.
— Ничего, — сказал папа.
— Тогда что же ты принёс — спросила мама, ощупывая большой пакет.
— Это картошка. В пакете поменьше — мука, а в самом маленьком — жирная солонина. Вудворт взломал двери вагона и вытащил оттуда все съестные припасы, какие только мог найти, — отозвался папа.
— Что ты говоришь, Чарльз! — в смятении воскликнула мама. — Разве можно так поступать?
— Мне всё равно, можно или нет! — сердито отвечал папа. — Пускай железная дорога терпит убытки! И мы не единственная семья в городе, у кого не осталось ни крошки съестного. Мы велели Вудворту открыть этот вагон, а не то мы бы сами его открыли. Он попытался убедить нас, что завтра придёт ещё один поезд, но мы больше не в силах ждать. Если ты сваришь картошку и поджаришь мясо, у нас будет обед.
Мама принялась развёртывать пакеты.
— Подложи в печку сена и согрей духовку, Кэрри, — велела она. — Я приготовлю тесто для белых лепёшек.
Рождественский бочонок
На следующий день пришёл второй поезд. Когда его прощальный свисток замер вдали, на улице показались папа и мистер Боуст с большим бочонком. Они втащили его в дом и поставили посреди передней комнаты.
— А вот наш рождественский бочонок! — крикнул папа, взял молоток с клещами и принялся вытаскивать гвозди, которыми была прибита крышка.
Все молча ждали. Папа снял крышку и вынул толстую коричневую бумагу, которой было накрыто содержимое бочонка.
Сверху лежала одежда. Сначала папа достал платье из тонкой тёмно-синей фланели. Юбка была плиссированная, а выложенный китовым усом корсаж застёгивался стальными пуговками.
— Это как раз твой размер, Каролина, — обрадовался папа. — Возьми.
Потом он вытащил тонкую, как паутинка, голубую кружевную накидку для Мэри, тёплое фланелевое бельё, чёрные кожаные туфли как раз по ноге Лоры и пять пар белых шерстяных носков машинной вязки. Они были гораздо тоньше и красивее, чем домашние ручной вязки.
Следующим появилось тёплое коричневое пальто. Кэрри он было немножко велико, но к зиме будет в самый раз. К нему были приложены красные рукавички и капюшон.
Под пальто лежала шёлковая шаль.
— Ах, Мэри! Какая замечательная вещь! — воскликнула Лора. — Она светло-серая с чёрными, зелёными и розовыми полосками и с толстой бахромой, сплетённой из ниток всех этих цветов, и все они мерцают и переливаются. Пощупай, какой это мягкий, плотный шёлк, — добавила она, вложив в руку Мэри уголок ткани.
— Какая прелесть! — прошептала Мэри.
— Кому эта шаль? — спросил папа, и все в один голос ответили: — Маме!
Такая прекрасная вещь, конечно, предназначалась маме. Папа накинул подарок ей на плечи. Шаль была под стать маме — мягкая, но прочная и красивая: вся она сверкала яркими красками.
— Мы будем носить её по очереди, — предложила мама. — А когда Мэри поедет в колледж, она возьмёт её с собой.
— А тебе что прислали, папа? — взволнованно спросила Лора.
Папа получил две тонкие белые рубашки и тёмно-коричневую плюшевую шапку.
— Это ещё не всё. — И папа вынул из бочонка два платьица. Одно было из голубой фланели, а второе из шотландки в розовую и зелёную клетку. Кэрри они были малы, а Грейс — велики, но она скоро вырастет и сможет их носить. Кроме того, в бочонке лежал букварь, напечатанный на ткани, и "Сказки Матушки Гусыни" с цветной картинкой на глянцевой обложке.
В бочонке были также картонная коробка с разноцветными яркими нитками и ещё одна коробка с шёлком для вышивания и тонкими листами серебристого и золотистого картона с дырочками. Мама отдала обе коробки Лоре и сказала: