Долги предков
Шрифт:
Колдунья кивнула и торопливо ушла.
Эбби знала, что у колдуний сетью называются особые заклинания. Судя по всему, волшебники тоже пользовались этим названием.
– И все же, если такая штука возможна, – гнул свою линию бородатый Томас, – мне хотелось бы увидеть твою интерпретацию текста. Основываться на книге, которой больше трех тысячелетней, – большой риск. Знания, которыми , обладали волшебники древности, почти все утрачены, и у нас нет никаких ключей к тому, как…
Впервые за время беседы в глазах Волшебника Первого Ранга загорелся гнев.
– Так
Тон, каким были сказаны эти слова, заставил окружающих сразу умолкнуть. Первый Волшебник развел руки, вынуждая всех отступить. Мать-Исповедница жестом велела всем расступиться. Колдунья, которая привела Эбби, сделала несколько шагов назад и потащила за собой девушку.
Волшебник Зорандер слегка кивнул, и один из мужчин протянул ему маленький мешочек с песком. Только сейчас Эбби заметила, что песок был не просто рассыпан по столам – на нем были начертаны символы. Ее мать иногда творила заклинания с помощью песка, но в основном пользовалась другими вещами, например, мощами или сушеной травой. На песке она, как правило, упражнялась: заклинания, настоящие заклинания, должны выписываться очень точно, в строгом порядке и без единой ошибки.
Первый Волшебник присел на корточки, взял из мешка пригоршню песка и тонкой струйкой начал сыпать его на пол.
Его рука двигалась с уверенностью, выработанной годами. Он завершил круг, потом зачерпнул еще песка и начертил еще один круг внутри первого. Похоже, он рисовал Благодать.
Мать Эбби всегда вторым рисовала квадрат. Все по порядку, от внешнего к внутреннему, а потом, в самую последнюю очередь, лучи. Волшебник Зорандер сразу нарисовал внутри малого круга восьмиконечную звезду, а затем лучи – все, кроме одного.
Ему еще предстояло изобразить квадрат, означающий границу между мирами. Он был Волшебником Первого Ранга, поэтому Эбби решила, что он имеет полное право рисовать иначе, чем простая колдунья из маленького городка вроде Конни Кроссинга. Но другие волшебники, а также обе колдуньи, обменялись серьезными взглядами.
Зорандер нарисовал две стороны квадрата, взял еще песка и начал вырисовывать две оставшиеся стороны.
Но вместо прямой он нарисовал дугу, уходящую в глубь внутреннего круга – того, который символизировал мир живых, – и пересекающую внешний круг. Потом она начертил вторую дугу, тоже уходящую за пределы внешнего круга, и соединил их в том месте, где остался ненарисованным один луч Света. В отличие от остальных точек квадрата она располагалась за внешним кругом – то есть в мире мертвых.
Все вокруг дружно ахнули. На мгновение повисла тишина, а потом те, кто владел волшебным даром, начали тревожно перешептываться.
Волшебник Зорандер выпрямился.
– Ты удовлетворен, Томас?
Лицо Томаса стало таким же белым, как его борода.
– Да хранит нас Создатель! – Он в упор посмотрел на Зорандера. – Совет не понимает, с чем имеет дело. Это просто безумие!
Волшебник Зорандер отвернулся от него и спросил Эбби:
– Сколько д'харианцев ты видела?
– Три года назад на наши поля обрушилась саранча. Все холмы вокруг Конни Кроссинга были коричневыми от нее. Так вот. Мне кажется, что д'харианцев я видела больше, чем саранчи.
Волшебник Зорандер недовольно крякнул и посмотрел на нарисованную им Благодать.
– Паниз Рал не успокоится. И сколько еще это продлится, Томас? Сколько пройдет времени, прежде чем он изобретет что-нибудь новенькое и снова нашлет на нас Анарго? – Он оглядел столпившихся вокруг людей. – Сколько лет мы прожили в страхе, что нас уничтожит орда завоевателей из Д'Хары? Скольких людей Рал убил своей магией?
Сколько жизней унесла чума, которую он на нас наслал? Сколько тысяч человек истекли кровью, соприкоснувшись с людьми-тенями, которых он сотворил? Сколько городов, больших и малых, сколько деревень он стер с лица земли? – Никто не ответил, и волшебник Зорандер продолжал:
– У нас ушли годы на то, чтобы поднять страну из пепла, но наконец в войне произошел перелом, и враг бежит. Теперь у нас есть три варианта. Первый – дать ему возможность отступить и надеяться на то, что больше он к нам не сунется. Лично я полагаю, что на это рассчитывать просто смешно и всерьез можно обсуждать только две возможности. Либо мы будем преследовать д'харианцев до самого их логова и покончим с ними навсегда ценой жизни десятков, а может, и сотен тысяч солдат. Либо я положу конец Д'Харе.
Волшебники и колдуньи с беспокойством посмотрели на нарисованную на полу Благодать.
– В нашем распоряжении есть и другая магия, – сказал один из волшебников. – Мы можем воспользоваться ею и обойтись без такой катастрофы.
– Волшебник Зорандер прав, – возразил другой. – Как и Совет. Враг заслужил свою судьбу. Мы должны это сделать.
Вновь разгорелся яростный спор. Волшебник Зорандер поглядел Эбби в глаза, и в его взгляде она прочла приказ поторопиться с изложением просьбы.
– Мои соотечественники захвачены в плен. Прошу вас, волшебник Зорандер, вы должны мне помочь! Я спряталась и слышала, как колдунья д'харианцев разговаривала с офицерами. Они хотят использовать пленников как живой щит, прикрыться ими не только от копий и стрел, но и от магии, которую вы на них обрушите. А если они решат контратаковать, то погонят пленных перед собой. Волшебник Зорандер, вы должны их спасти!
Никто даже не посмотрел в ее сторону. Все были заняты своими спорами, словно жизнь людей, о которых говорила Эбби, была таким пустяком, на который не стоило обращать внимания.
У Эбби на глаза навернулись слезы.
– Погибнут ни в чем не повинные люди! Пожалуйста, волшебник Зорандер, нам нужна ваша помощь! Он бросил на нее быстрый взгляд.
– Мы ничем не можем помочь твоим землякам. Эбби едва удерживалась, чтобы не разрыдаться.
– Среди пленных мой отец. И мой муж. И моя дочь. Ей нет еще и пяти. Если вы прибегнете к магии, они все погибнут. Если завяжется бой – тоже. Вы должны либо спасти их, либо отказаться от атаки.
Казалось, волшебник искренне огорчен.