Долги предков
Шрифт:
– Прости. Я ничем не могу им помочь. Да позаботятся о них добрые духи и возьмут их души к Свету. Он хотел отвернуться, но Эбби вскричала:
– Нет! – Двое мужчин замолчали, но другие лишь недовольно покосились на нее и продолжали беседу. – Моя дочь! Вы не можете!.. – Она сунула руку в котомку. – У меня есть мощи…
– А у кого их нет, – перебил ее Зорандер. – Я не в состоянии тебе помочь.
– Но вы обязаны!
– Это значит – предать общее дело. Мы должны уничтожить войско д'харианцев, и твои соотечественники, какими бы невинными они ни были, мешают мне в этом. Я не могу
– НЕТ! – взвыла Эбби. – Она ведь еще ребенок! Вы обрекаете на смерть мою малышку! Там есть и другие дети! Да что же вы за чудовище?!
Никто, кроме волшебника, уже не слушал ее, все были заняты своими разговорами.
Голос Зорандера перекрыл гвалт и обрушился на Эбби, как топор палача.
– Я – человек, вынужденный принимать такие решения. В просьбе отказано.
Эбби сдавленно вскрикнула, понимая, что потерпела поражение. Ей даже не дали возможности показать ему…
– Но это долг! – закричала она. – Священный долг!
– И он не может быть выплачен прямо сейчас. Эбби не выдержала и разрыдалась. Колдунья хотела отвести ее в сторону, но девушка вырвалась и выбежала из зала. Она понеслась по лестнице, из-за пелены слез ничего не видя перед собой.
Внизу силы оставили ее, и она, всхлипывая, рухнула на пол. Он не поможет. Он отказался помочь беспомощному ребенку. Ее дочке предстоит умереть.
Эбби почувствовала на плече чью-то ладонь. Ласковые руки обняли ее. Нежные пальцы гладили ей волосы, пока она рыдала, уткнувшись женщине в колени. Другая рука коснулась ее спины, и Эбби ощутила успокаивающее воздействие магии.
– Он убивает мою дочь! – всхлипнула она. – Ненавижу его!
– Ничего-ничего, Абигайль, – произнес голос над ее головой. – Этих слез тебе не нужно стыдиться. Мы понимаем твою боль.
Эбби вытерла щеки и подняла голову. Рядом с ней на ступеньке сидела колдунья.
Эбби посмотрела на женщину, которая обнимала ее. Это оказалась сама Мать-Исповедница, но теперь Эбби было все равно. Она не боялась ни ее взгляда, ни ее прикосновения. Какое это теперь имеет значение? Что теперь вообще имеет какое-либо значение?
– Он чудовище! – вскричала Эбби. – Правильно его называют. Он – злобный ветер смерти. Только на сей раз он убивает моего ребенка, а не врагов!
– Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, Абигайль, – спокойно произнесла Мать-Исповедница. – Только это неправда.
– Как вы можете так говорить! Моя дочка даже еще не начала жить, а он ее убивает! Мой муж умрет. И мой отец тоже. Только он успел прожить жизнь, а моя девочка – нет!
Она снова зарыдала, и Мать-Исповедница опять ласково обняла ее. Но Эбби было не нужно ее утешение.
– У тебя только один ребенок? – спросила колдунья. Эбби всхлипнула и кивнула.
– У меня был еще сын, но он умер сразу после рождения. Повитуха сказала, что у меня больше не будет детей. Моя маленькая Яна – единственное, что у меня есть. – Острая боль пронзила Эбби. – А он ее убивает. Как того мужчину передо мной. Волшебник Зорандер – чудовище! Да пошлют ему смерть добрые духи!
Колдунья отбросила волосы Эбби со лба.
– Ты не понимаешь. Ты видишь лишь часть. И сама не знаешь, что говоришь.
Но Эбби отлично знала, что говорит.
– Будь у вас…
– Делора все понимает, – кивнув на колдунью, сказала Мать-Исповедница. – У нее есть сын и десятилетняя дочь.
Эбби поглядела на колдунью. Та сочувственно улыбнулась и кивнула, подтверждая эти слова.
– У меня тоже есть дочь, – продолжала Мать-Исповедница. – Ей двенадцать лет. И Делора, и я понимаем, как тебе больно. И Волшебник Первого Ранга тоже.
– Да откуда ему понять! – Эбби сжала кулаки. – Он сам почти еще мальчишка! И хочет убить мою девочку! Он – ветер смерти и думает только о том, как убивать людей!
Мать-Исповедница похлопала по ступеньке рядом с собой.
– Присядь-ка со мной, Абигайль. Разреши мне рассказать тебе об этом человеке.
Продолжая всхлипывать, Эбби уселась на ступеньку. Мать-Исповедница была старше ее лет на двенадцать – четырнадцать; у нее были приятные черты лица и притягательные фиалковые глаза. Густые волосы достигали талии. Улыбка у нее была очень теплой. Эбби никогда не думала о Матери-Исповеднице как об обычной женщине, но именно обычную женщину она сейчас видела перед собой. И этой женщины она не боялась. Все равно она не могла причинить Эбби большего зла, чем волшебник Зорандер.
– Я присматривала за Зеддикусом, когда он был еще карапузом, а я лишь входила в пору зрелости. – Взгляд Матери-Исповедницы устремился вдаль, губы тронула задумчивая улыбка. – Он был сущим наказанием, но не потому, что у него был вредный характер, а оттого, что он был непоседой и ужасно любопытным ребенком. Из него вырос настоящий мужчина. Когда началась война с Д'Харой, волшебник Зорандер довольно долго оставался в стороне. Он не хотел сражаться, не хотел убивать людей. Только после того, как Паниз Рал, Владыка Д'Хары, начал использовать магию, Зедд встал на нашу защиту, понимая, что с волшебниками могут сражаться лишь волшебники. Возможно, Зеддикус Зу'л Зорандер и кажется тебе чересчур молодым, но он необычный чародей. Зедд – сын волшебника и колдуньи. Он был необычайно одаренным ребенком. Даже его учителя не всегда понимают, как ему удается постигать загадки древних книг и справляться с могуществом, которое он черпает оттуда. У него ясный ум, но все мы отлично знаем, что у него чистое сердце. Он думает не только головой, но и сердцем тоже. Во многом его избрали Волшебником Первого Ранга именно за это – хотя и других причин было достаточно.
– Не сомневаюсь, – кивнула Эбби. – Он очень талантливый ветер смерти.
Мать-Исповедница слегка улыбнулась.
– Мы – те, кто действительно хорошо его знает, – зовем его Ловкачом. Ловкач – вот прозвище, которое он на самом деле заслужил. А «ветер смерти» – это прозвище для других, в основном для врагов, чтобы вселить ужас в их души. Некоторые из наших людей тоже приняли это прозвище близко к сердцу – но, может быть, раз у тебя мать была колдуньей, ты понимаешь, что люди порой совершенно без оснований боятся тех, кто владеет магией?