Dolgin.indb

Маматов Алексей Сергеевич

шоу-рума, где можно осмотреть и пощупать изделия, в культуре пробы

невозможны или затруднены. Ведь «щупать» – это зачастую почти то

же самое, что потреблять, однако непонятно, как соединить одно с дру-

гим и при этом выручить деньги. Поэтому до момента оплаты, как пра-

вило, предъявляется не товар с понятными характеристиками, а набор

цветастых ярлычков, скрывающих какое угодно качество. При такой

организации торговли продавцу ничто

не мешает ввести покупателя в

заблуждение. Но в принципе, потребительский дискомфорт не обяза-

тельно плод чьих-либо происков6. Ситуация объективно может быть

предопределена самим устройством рынков (об этом подробно и пой-

дет речь в книге). Потребительских разочарований от этого не стано-

вится меньше. При том, что желанные произведения где-то «в природе»

существуют, они не часто попадают на глаза своей целевой аудитории.

Людям приходится потреблять то, что дают всем, т. е. массовую куль-

турную продукцию. Неудовлетворенными оказываются вкусы самых

разных слоев общества, и отсюда – стойкое ощущение неладов в куль-

туре. Проблема в том, как сделать выгодным производство высокока-

чественной продукции для узких групп интересов и как их оповестить

о ее местонахождении. Первое связано со вторым. По моему убежде-

нию, проблема потребительской навигации – центральная в современ-

ной культуре. Вокруг нее и построена данная работа.

С самого начала хотелось бы объяснить название книги. Как извест-

но, «Экономики символического обмена»7 в реестре наук не числится.

Речь идет о новом ответвлении экономической мысли. У предлагаемой

дисциплины есть однокоренная ветвь – это институциональная эко-

6

Обычно, предъявляя претензии рынку, пытаются отыскать конкретных виновни-

ков. Так, в книге с красноречивым названием «Кто убил классическую музыку?»

(Лебрехт Н. Кто убил классическую музыку? М.: Классика-ХХI, 2004) как само

собой разумеющееся принимается, будто кто-то своекорыстный подвел сию за-

мечательную отрасль к краю пропасти и вот-вот окончательно сгубит. Осталось

определить, кто. Автор, охваченный обвинительным пафосом, легко добирается

до истины. На скамье подсудимых поочередно оказываются алчные продюсеры, корыстные звезды, музыкальные функционеры, ленивая публика. Все преступно

эгоистичны и нимало не пекутся о всеобщем процветании. Вопросом, где взять

хороших агентов или как перековать существующих, автор себя не затрудняет.

7

Под символическим обменом понимается коммуникация, которая ведется пос-

редством творческих произведений/высказываний

и сопровождается тратой

личностных и денежных ресурсов. Культура в целом понимается как символи-

ческий язык и анализируется преимущественно в рыночной логике.

16

ВВЕДЕНИЕ

номика культуры, сравнительно молодая отрасль знания8, имеющая

близкое предметное поле с тем, о чем пойдет речь в данной работе. Но

у экономики культуры, при всех достижениях (им в книге уделяется

немало места), есть свои ограничения. Можно сказать, что экономи-

ка – это наука о редкости. Но с развитием электронных технологий

все большая часть культурной продукции утрачивает свойство ред-

кости (оставаясь по замыслу уникальной). Будучи единожды создан-

ным, произведение может быть тиражировано в бесконечном количест-

ве копий с ничтожными издержками. Обычно экономические агенты

конкурируют между собой за право владеть продуктом, для чего тра-

тят ресурсы. Экономика как раз и занимается рациональным распреде-

лением ресурсов в соответствии с выбранными целями. Для этого ре-

сурсы, подлежащие распределению, должны четко и ясно определяться

в качестве ресурсов, желательно быть счетными, и, само собой разу-

меется, должна ощущаться их нехватка. Однако в символическом поле

ситуация иная: значительная часть задействованного здесь не считает-

ся сегодня экономическими ресурсами. Речь идет об информационных

(когнитивных), эмоциональных и до некоторой степени временны'х ак-

тивах как потребителей, так и творцов. Именно они и становятся ред-

костью, но при этом частично или полностью выпадают из поля зрения

экономической науки из-за своей неизмеримости. (В частности, невоз-

можен или не налажен количественный учет творческих затрат, талан-

та, ресурсов психики.) Общественное отношение к этим активам как

к ресурсам только-только начинает формироваться. Пока же люди не

слишком ценят даже такую счетную субстанцию, как свое свободное

время. Когда же не учитываемые до сих пор виды личностных ресур-

сов будут введены в оборот, ситуация радикально изменится. Способ, которым это может быть сделано, описывается в заключительной час-

ти книги. Благодаря ему экономическая наука может подойти к иному

пониманию культуры, а в самой культуре могут произойти значитель-

ные перемены.

Хотя в символическом обмене участвуют деньги, однако он к ним