Долгий путь в лабиринте (др. изд.)
Шрифт:
— И не скрывает этого?
— Я бы сказал — гордится, что немка.
— Смелая!..
— Меня это успокоило, как ни странно…
— Чем же она занимается? Служит?
— Окончила местный педагогический институт. Шестой год преподает в школе немецкий язык.
— Там у нее все нормально?
— Вполне… Погоди, у тебя уже неприязнь к ней?
— Не знаю… Как вы встретились, Кузьмич?
— Видишь ли, еще в Берлине, ознакомившись с дневником Тилле и ее письмами, я решил, что она должна работать на нас… Позже, уже в Баку, изучив подготовленные Агамировым документы, почувствовал, что в ней можно найти союзницу… Кстати, все то, что рассказал тебе, я
— И она согласилась?
— Без колебаний.
— Слишком уж быстро, — пробормотала Саша.
— Вот и мне так показалось. А она, видимо, прочитала это в моих глазах. Провожая меня до двери, сказала:
«Хотела бы доверить вам один секрет. Дело в том, что не так давно я написала письмо в Центральный Комитет ВКП(б). Германский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп прибыл в Москву 23 августа, не так ли? Ну вот, на следующий день я и отправила это письмо. Взяла на себя смелость предостеречь Москву от сближения с Гитлером».
Я не знал, что и думать. Молча смотрел на нее и ждал.
«Осталась ли у вас копия?» — спросил я наконец.
Она покачала головой: «Нет копии». И прибавила: «Я даже не подписала его. То есть подпись была, но такая: „Женщина, которая ненавидит фашизм“. — „И ничего не сказали супругу?“
Она снова покачала головой.
Я поинтересовался, почему не было подписано письмо, в чем причины, что его скрыли от супруга?
«Боялась, — сказала она, — боялась, что будут неприятности мужу. А от вас скрывать не могу». — «Что же вы написали в Москву?»
Она прикрыла глаза и на память повторила десяток фраз, составлявших содержание письма.
Напоследок я спросил, не изменились ли ее взгляды после заключения договора с Германией?
«Нет! — выкрикнула она, сжав кулаки. — Не изменились и никогда не изменятся!»
— Разумеется, ты установил, было ли послано в Москву такое письмо? — сказала Саша.
— Запрос послал в тот же день. Наутро пришло подтверждение. Совпало все до последнего слова. Более того, я заказал экспертизу. Письмо написано ее рукой.
— Ну что же, все это в ее пользу, не так ли?
Кузьмич кивнул.
— Кстати, таких писем немало и в адрес ЦК, и в правительство, и в редакции газет…
— Есть ли карточка этой женщины?
— И не одна! Имеется многое другое, — практически все документы, которые могут понадобиться.
— Где они?
— Со мною.
— Привез их сюда? Как же ты рисковал, Кузьмич!
— Документы доставил наш человек, большой специалист в этих делах. Вручил их мне, когда я уже устроился в пансионе… Сейчас ты начнешь изучать то, что относится к твоей новой роли давнишней подруги этой женщины. Задача сильно облегчается тем, что Тилле и его тетка мало что знают о жизни Эрики Хоссбах, помнят ее девочкой, да и то смутно… Словом, ты будешь знать о ней куда больше… Итак, в середине двадцатых годов ты тоже жила в Баку, но, в отличие от Хоссбах, уехала, когда истек срок контракта твоего мужа. Потом ты рассталась с ним, чтобы выйти за другого… Учти: есть человек, который в случае запроса все подтвердит. Он в самом деле инженер и работал в Баку. И еще: в новой легенде ничто не будет противоречить сведениям, которые уже собрала о тебе австрийская полиция. Начнем с фотографий. Вот пленка и лупа. Иди к ночнику и работай. Здесь около сотни снимков: Эрики Хоссбах в юности и какая она теперь, ее мужа, сына, их дома, квартиры, комната за комнатой. Где требуются пояснения, впечатан текст… Иди, я не буду мешать.
— Можно,
— Ну что же, так даже лучше. Этого тебе хватит до утра. К утру пленку уничтожь: бросишь ее в воду, она и распустится. Утром поезжай с Энрико на озеро. Я отыщу вас. Там продолжим…
Кузьмич встал, бесшумно открыл дверь. Прислушавшись, поманил Сашу рукой. Она выскользнула из комнаты.
Завтрак закончился в половине девятого. Бородатый постоялец первым допил кофе. Подталкивая супругу, он поспешил к выходу. По пути задержался возле Энрико и Саши.
— Мы отправляемся, приятель. Советую заранее распорядиться относительно пива.
Энрико встал.
— Слушаюсь! — выкрикнул он, щелкнув каблуками, тараща глаза. — А вам советую позаботиться насчет денег. Учтите: мы с женой пьем много, если платят другие.
Присутствовавшая при этой перепалке хозяйка пансиона громко расхохоталась и шлепнула себя по тощим ляжкам. Кузьмич поднял голову, оглядел спорщиков и вновь принялся за еду.
— Мы ловим на левой стороне. — Энрико повернулся к окну, за которым расстилалось озеро, показал рукой: — Вон там. Не маячьте у нас перед глазами.
Бородач крякнул от негодования, ударом кулака распахнул дверь и пошел к лодкам. Следом семенила его супруга.
Несколькими минутами позже вышли и Саша с Энрико.
Солнце только-только выглянуло из-за округлых мохнатых гор. Туман, который окутывал озеро, вдруг стал розовым, прозрачным, задвигался, пополз вверх, обнажая белую, как молоко, воду, противоположный берег — желтые, в темных изломах скалы, клубящийся позади них хвойный лес.
Но Саше было не до красот природы. Энрико и она бодрствовали всю ночь (пленку уничтожили только в седьмом часу утра), и сейчас ей смертельно хотелось спать. Удобнее устроившись на кормовом сиденье лодки, она закуталась в пальто и закрыла глаза.
Энрико энергично греб. Где-то вдали на поверхности озера темнела черточка — лодка конкурентов. Судя по тому, как возле нее ритмично вспыхивали крохотные искорки, бородач изо всех сил работал веслами.
— Торопишься, дьявол, — пробормотал Энрико, — дарового пива тебе захотелось.
И вдруг расхохотался.
— Ты чего? — встрепенулась Саша.
Он замотал головой: спи, мол, после узнаешь.
На вчерашней ловле ему повезло. Вероятно, наткнулся на косяк форелей — почти каждый заброс спиннинга приносил добычу. В короткое время он натаскал штук двадцать рыб. Хотел было везти Саше весь улов, но передумал. С приездом Кузьмича предстояла трудная работа, в дневное время — где-нибудь на озере, вдали от посторонних глаз. Будет не до возни со спиннингом. А рыболовам полагается возвращаться с озера с трофеями. Вот он и приберег почти всю добычу — нанизал живых рыб на кукан и погрузил в воду возле приметных скал. Теперь эта хитрость должна была помочь выиграть пари.
Вскоре лодка ткнулась носом в берег. Энрико точно привел ее к нужному месту. Он выпрыгнул на скалу, помог выйти Саше, закрепил носовой конец.
Почти тотчас вдалеке показалась вторая лодка. Это плыл Кузьмич.
Место было уединенное: нагромождение огромных камней, дикий лес. И все же Кузьмич проследовал дальше. Оставив лодку в соседней бухточке, берегом пробрался к товарищам.
— Ну, здравствуйте, — сказал он, появляясь из-за груды валунов. — Насилу нашел вас…
Выглядел Кузьмич плохо: синева под глазами, ввалившийся рот. Но он бодрился. Обняв Энрнко, шлепнул его по спине, пошутил, что тот вроде бы еще больше раздался на заграничных хлебах.