Долго и счастливо
Шрифт:
Как глупо. Интересно, что сказала бы Шарлотта, если бы обнаружила ее тут. Затаив дыхание, Камилла стала прислушиваться к разговору в спальне.
– Так мило с вашей стороны навестить меня! О, что это вы принесли? Котенок! – Доринда взвизгнула от восторга, когда Шарлотта открыла крышку корзинки, которую принесла с собой, и девочка увидела внутри уютно устроившегося котенка.
– Эта кошечка составит тебе компанию, пока тебе не позволено выходить из комнаты, – объяснила Шарлотта, помогая девочке вынуть крохотное бело-серое существо из временного гнездышка и с удовольствием наблюдая, как малышка прижимает пушистый комочек к щеке. – Джеред сегодня нашел ее возле сарая, когда ездил утром кататься верхом, – продолжала Шарлотта, поставив корзинку на пол и усаживаясь на диван. – Знаешь, мы с Джеймсом и Джередом решили, что будет лучше, если ты не станешь показывать котенка Филипу и спрашивать разрешения оставить его в доме. Тогда, – просто добавила она, – он не сможет сказать «нет», правда?
Доринда гладила пушистый мех, прижималась к нему лицом.
– Это самый лучший из всех подарков! Но как спрятать его от Герти? Она наверняка расскажет Филипу!
– О, не волнуйся, у нас есть превосходный план!
Наблюдающая из шкафа за происходящим Камилла решила, что ей Шарлотта Одли очень нравится. Она была так молода, добра и мила и разговаривала вовсе не так напыщенно, как когда-то мисс Моттерли. Ей хотелось выйти из шкафа и получше рассмотреть хорошенькое платье Шарлотты из канифаса кремового цвета. Но это было невозможно, и Камилла стала прислушиваться к тому, что говорила девушка.
– Джеред, Джеймс и я решили, что по очереди будем прятать кошечку у себя в комнатах и приносить ее тебе, когда Герти будет уже спать. Никто и знать не будет о существовании котенка.
– Вы хотите сказать, что мы будем тайком шнырять с ней по дому? – радостно воскликнула Доринда, явно в восторге от этой мысли.
Шарлотта деликатно кашлянула.
– Скажем просто, что мы будем держать существование этой милочки в тайне. Пока, по крайней мере. Но теперь, дорогая, – сказала она, поднимаясь и целуя Доринду, – мне действительно пора идти. Не дай Бог, Филип узнает, что я нарушила его эдикт! И Джеймс ждет меня, чтобы прогуляться по саду.
– Ждет? И вы будете целоваться? – лукаво спросила малышка, в ее глазах заплясали озорные искорки.
– Что за нескромный вопрос. – Шарлотта рассмеялась. – Конечно, будем. Только никому не говори.
Доринда положила котенка в корзинку и проводила ее до двери.
– А где Джеред? Он не собирается меня тоже навестить?
– Уверена, что собирается. Он тебе очень сочувствует.
– Я знала, что он мне сочувствует. Держу пари, он сказал, что Филип – людоед!
– Да что ты! – в замешательстве прошептала Шарлотта. – Он ничего подобного не говорил, и ты тоже не должна так говорить. Это неприлично.
– Филип говорит, что у нас в семье плохо с приличиями и что нам всем недостает самообладания и благопристойности.
– И это говорит Филип! Да он сам подает дурной пример! – воскликнула Шарлотта и тут же осеклась, осознав, что ее собственные замечания совершенно неприличны, и поспешно добавила: – Разумеется, Филип – прекрасный человек и… и хочет вам всем только добра. Даже Джеймс так говорит, и Джеред тоже, и мой отец утверждает, что он – очень дельный человек. И уж конечно, весь Лондон его боготворит!
Между тем Камилла, все еще стоявшая в шкафу, почувствовала явственное покалывание в носу. Ох, нет, нельзя… Она затаила дыхание, стараясь побороть желание чихнуть. Скорее бы ушла Шарлотта!
– Спасибо за кошечку, – радостно говорила Доринда. – Она – самое чудесное создание из всех, каких я когда-либо видела. Теперь мне нужно придумать ей имя.
«Уходите, Шарлотта, пожалуйста, уходите», – взмолилась про себя Камилла, чувствуя, что вот-вот чихнет. Черт бы побрал этого котенка!
– Спокойной ночи, детка. Не забудь спрятать корзинку, если появится Герти.
Едва за Шарлоттой закрылась дверь, как раздалось громкое «Ап-чхххиии!».
Казалось, содрогнулся весь шкаф.
Дверца распахнулась, и Доринда заглянула внутрь.
– Прошу прощения, я совсем забыла о вас. Вы только посмотрите на эту славную кошечку. – И малышка протянула выходящей из шкафа Камилле крошечный комочек серо-белого меха. – Видите? Как мне ее назвать?
– Ап-чхи!
– У вас начинается насморк?
Глаза Камиллы наполнились слезами.
– Это из-за котенка. Я всегда чихаю, когда рядом кошки. У меня в носу начинается ужасная щекотка. Доринда, она очень хорошенькая и милая, и мне бы хотелось взять ее на руки, но боюсь, мне лучше уйти, пока я весь дом не подняла на ноги своим чиханием. Ап-чхи!
– Щекотка! – Доринда рассмеялась. – Я назову ее Щекотка.
В этот момент снова раздался стук в дверь.
– Для человека, которого нельзя навещать, у тебя очень много посетителей, – в отчаянии прошептала Камилла.
– Джеред? – с радостью крикнула девочка, подбегая к двери.
– Филип, – раздался в ответ низкий голос.
Камилла и Доринда в ужасе переглянулись. На мгновение повисла гробовая тишина, потом, повинуясь настойчивым жестам Камиллы, девочка ответила.
– Что… что случилось?
– Я хотел бы с тобой поговорить.
– П-подожди минутку, пожалуйста.
Камилла снова очутилась в шкафу, на этот раз она прижимала к себе не только прогулочную трость, но и корзинку с котенком. «Как я попала в эту историю?» – спрашивала она себя, сердце ее сильно колотилось. Глупо до невозможности. «Интересно, – думала она, стоя в шкафу и чувствуя, что лодыжка начинает болеть все сильнее, а глаза наполняются слезами, – неужели я до конца дней останусь такой невезучей?» В носу у нее ужасно щекотало, и это ощущение распространялось все ниже, в горло. Она слышала, как Доринда открыла дверь и впустила графа. Тяжело вздохнув, Камилла покрепче прижала к себе корзинку и закрыла слезящиеся глаза.
Совсем рядом раздались шаги графа. Он пересек комнату и остановился, как ей показалось, в нескольких футах от кровати. Камилла представила, как он стоит там, высокий, смуглый, а Доринда обеспокоенно смотрит на него снизу вверх.
– Я должен сказать тебе кое-что, Доринда. – Низкий, спокойный голос графа ясно доносился сквозь дверцу шкафа. – Садись и не смотри на меня такими испуганными глазами. Я ведь не съем тебя, детка.
– Извини, – пискнула Доринда. – Что ты хочешь мне сказать?