Долгое лето

Токацин .

– Хватит валяться. Тонакоатли уже взлетели, а здесь нас и слепой найдёт, - буркнул Некромант, быстро проверяя, надёжно ли привязаны тюки с припасами. Гелин стряхнул с уха водоросли и оскалился.

– Ещё только утро?
– вяло спросил Речник, пытаясь подняться в седло. Руки не слушались. Гелин громко фыркнул, прихватил зубами край его одежды и бросил Фрисса к себе на спину. Тот вполголоса поблагодарил и снова замолчал, расширенными глазами глядя на север. Красновато-жёлтая корка потрескавшейся земли простиралась во все стороны, до самого горизонта, мёртвые глыбы песчаника, не покрытые даже лишайником, торчали из неё кое-где, а в небе, раскинув кожистые крылья, парили полуденники. Фрисс поёжился и оглянулся на юг, на широкую реку и последние остатки прибрежной зелени.

– Это и есть Пустыня Аша?
– тихо спросил он, чувствуя кожей недобрый взгляд из-под высохшей земли.

– Да, это она, - отозвался Некромант.
– Северные земли Империи Кеснек. Если никого не встретим - нам повезло...

Пустыня поглотила их, и злые взгляды сопровождали Речника шаг за шагом. Он не видел, кто на него таращится, и не очень хотел знать. Вокруг не было ничего живого - пыль, сухая глина, камни, костяное крошево... На ладони Нециса горел зелёный огонёк, иногда маг опускал руку, и вслед за ним тянулся след мерцающего праха, свиваясь в причудливые узоры. Если бестелесная нежить подлетала к Фриссу слишком близко, Речник махал на неё рукой с серебряным кольцом, и сгусток праха шарахался в сторону. Фриссу было не по себе - нежить он не любил.

Пустыня Аша, на его взгляд, только для нежити и подходила - ещё далеко было до полудня, а Речник уже изнывал от жары и безводья, что уж говорить о постоянных обитателях иссохшей долины... Фриссу вспоминалась одна легенда, рассказанная в своё время Астаненом, но сейчас в неё тяжело было верить. Он собрался с мыслями и повернулся к магу, увлечённо собирающему частицы праха в светящийся шар.

– Нецис! Ты слышал когда-нибудь об убежище Уангайя?

– Уангайя? Пещера Гвайны?
– Некромант развеял прах и тихо вздохнул.
– Да, слышал. Даже побывал там, и мне очень повезло уйти оттуда живым. Уангайя - сердце Шуна, а правитель Шуна плохо встречает незваных гостей. Меня чуть не принесли в жертву Згену... я, конечно, уважаю бога солнца, но не до такой степени.

– Это кара за проникновение в Уангайю?
– оживился Речник.
– Ты сумел туда войти?!

– Просочился, - кивнул Нецис.
– Сбежать было гораздо труднее. Теперь меня в Шуне знает каждая отия, не говоря уже о тонакоатлях. Поэтому в благословенные цветущие земли Шуна мы не заглянем, даже если воды на дорогу не хватит. Верная смерть, и для меня, и для вас...

– Какие земли Шуна? Цветущие?
– Фрисс хмыкнул и огляделся по сторонам. Ни травинки, даже геза не выживала на каменистой почве...

– Прекрасные плодородные земли, золотой край, - покивал Некромант без тени усмешки.
– Тебе там понравилось бы. Впрочем, ещё не поздно нам разойтись... и если Гваман Мениа держал язык за зубами, в тебе не признают моего пособника.

– Какая чушь, - вздохнул Речник.
– Я что, могу бросить тебя посреди пустыни?! Не говори больше такого, Нецис, иначе я подумаю, что ты перегрелся на солнце. Хаэй! Что это?!

Среди поблескивающих на солнце камней что-то пестрело. Фрисс спрыгнул на землю, захрустевшую под сапогами, и вслух помянул тёмных богов.

На камнях, раскинув руки и уткнувшись лицом в землю, распростёрся скелет, едва обтянутый кожей. Тело незнакомца высохло и потемнело от жары, однако волосы, разбросанные горячим ветром, не потускнели, и совсем новой была одежда - пёстрый гладкий скирлин. Сперва Фриссу показалось даже, что перед ним сармат в лёгком скафандре, но откуда у сармата длинные волосы?..

– Тлакантец...
– прошептал Речник, не отрывая взгляда от мертвеца, и протянул руку к высохшей кисти. Некромант ухватил его за запястье и оттащил в сторону.

– Не подходи близко, Фрисс. Посмотри, как ведут себя тени...

И верно... Вокруг тени мертвеца, яркой и чёткой, струилось какое-то серое марево, лохматое и подвижное. Оно беспокойно металось по чёрной кромке, иногда выползая на свет. Фрисс почувствовал пристальный взгляд, полный злобы и неутолимого голода. Он шагнул назад, прикрывая собой Нециса.

– Что здесь скрывается?

– Фоул, - недобро ухмыльнулся маг.
– Фоул попался в ловушку. Жертва оказалась не так проста, как он думал. Пусть он сидит тут вечно! Не прикасайся к останкам, Фрисс, Фоул - не лучший спутник...

– Мерзкая тварь!
– Фрисс хотел сплюнуть, но вспомнил о небесных змеях и владыках песка и удержался.
– Верно, он застрял тут ещё при Короле-Речнике. Пусть сидит и дальше!

– Та-а... Си-меннэль, - Нецис покачал головой.
– Человек погиб совсем недавно. Я не знаю, Фрисс, откуда он тут взялся. Выглядит он очень странно.

– Это человек из Тлаканты, - прошептал Фрисс, внимательно глядя на Некроманта.
– Он прошёл сквозь миры и времена, чтобы так глупо умереть. И я даже не могу сжечь его останки, как подобает!

– Он стал темницей для Фоула, это не худшая участь, - пожал плечами Нецис и покосился на небо.
– Тонакоатли так и кружат над нами, Фрисс, будто мы везём с собой телегу тухлого мяса. Едем дальше, пока они не надумали напасть...

Где-то внизу была вода. Фрисс почти слышал её плеск. То же чувствовали и растения - и жёлто-серая геза из последних сил пробилась корнями сквозь камень, а листьями - сквозь сухую глину. Геза хрустела и ломалась под лапами Иджлана, и всё-таки вид её был Речнику приятен. Он хотел создать немного воды для живучего растения, но вспомнил о злобном Владыке и удержался.

Поодаль кто-то выл, изредка сбиваясь на сердитый рык. Гелин прижимал уши и злобно скалился - тоскливый голос принадлежал Войксу, и падальщик, бродящий поблизости, приводил демона в бешенство. Иногда Войксу подпевали гиены. Фриссу казалось, что все они собрались где-то совсем рядом, может, за теми скалами, может, в том овраге, промытом дождевыми потоками по весне...

Горячий ветер опалил ногу Речника, он дёрнулся, бросил взгляд вниз и увидел быстро расширяющуюся воронку в сухой земле. На её дне блеснул хитиновый панцирь, ещё секунда - и над ямой взвились жёсткие колючие усы. Их удар был силён, плотная шерсть Иджлана лишь немного смягчила и отклонила его, хеск зарычал и подался в сторону. Червяк высунулся из норы, водя усами вдоль земли, словно нащупывая вёрткую добычу. Нецис резко взмахнул рукой.