Долгое прощание
Шрифт:
– Идиот. Неужели вы решили, что я удрала? Я закрыл дверь и обернулся.
Она распустила волосы и надела на босые ноги домашние туфли с пушистыми помпонами. Шелковый халат был цвета заката с японской гравюры. Она медленно подошла ко мне с неожиданно застенчивой улыбкой. Я протянул ей бокал. Она взяла, отпила пару глотков и отдала обратно.
– Очень вкусно, – сказала она.
Потом очень спокойно, без всякой игры или притворства, обняла меня и, приоткрыв рот, прижалась губами к моим губам. Кончик ее языка коснулся моего. Спустя долгое время
– Я все время об этом думала, – сказала она. – Нарочно упрямилась. Не знаю, почему. Может быть, просто нервы. Вообще-то я совсем не распущенная.
Это плохо?
– Если бы я так о тебе думал, я бы начал к тебе приставать еще тогда, в первый раз, у Виктора. Она медленно покачала головой и улыбнулась.
– Вряд ли. Потому я и здесь.
– Ну, может быть, не тогда, – сказал я. – Тот вечер принадлежал другому.
– Может быть, ты вообще не пристаешь к женщинам в барах?
– Редко. Свет слишком тусклый.
– Но масса женщин для того и ходит в бары, чтобы к ним приставали.
– Масса женщин и по утрам встает с той же мыслью.
– Но спиртное вызывает желание – до известного предела.
– Врачи его рекомендуют.
– Кто тут вспомнил врачей? Где мое шампанское? Я поцеловал ее еще раз.
Это была легкая, приятная работа.
– Хочу поцеловать твою бедную щеку, – сказала она и осуществила свое желание. – Она прямо горит.
– А вообще я замерзаю.
– Не правда, дай еще шампанского.
– Зачем оно тебе?
– Выдохнется, если мы его не выпьем. И мне нравится его вкус.
– Хорошо.
– Ты очень меня любишь? Или полюбишь, если я лягу с тобой в постель?
– Возможно.
– Знаешь, тебе не обязательно со мной спать. Я не так уж настаиваю.
– Спасибо.
– Где мое шампанское?
– Сколько у тебя денег?
– Всего? Откуда мне знать? Около восьми миллионов долларов.
– Я решил с тобой переспать.
– Корысть взыграла, – заметила она.
– За шампанское платил я.
– К черту шампанское, – сказала она.
Глава 50
Спустя час она протянула голую руку, пощекотала меня за ухом и спросила:
– Тебе не приходит в голову на мне жениться?
– Это будет брак всего на полгода.
– О господи, – заявила она, – пусть даже и так. Разве не стоит попробовать? Ты что, хочешь в жизни застраховаться от любого риска?
– Мне сорок два года. Избалован свободой. Ты немножко избалована деньгами – правда, не слишком.
– Мне тридцать шесть. Иметь деньги не стыдно и жениться на них не стыдно. Большинство из тех, у кого они есть, не заслуживают богатства и не знают, как с ним обращаться. Но это ненадолго. Опять будет война, и после нее денег ни у кого не останется – только у жуликов и спекулянтов. У остальных все съедят налоги.
Я погладил ее по волосам и намотал прядь на палец.
– Может, ты и права.
– Мы полетели бы в Париж и чудно бы там повеселились. – Она приподнялась на локте и посмотрела на меня. Я видел, как блестят глаза, но не понимал, какое у них выражение. – Как ты вообще относишься к браку?
– Для двух человек из сотни это прекрасно. Остальные кое-как перебиваются. После двадцати лет брака у мужа остается только верстак в гараже. Американские девушки потрясающие. Американские жены захватывают слишком много территории. Кроме того...
– Я хочу еще шампанского.
– Кроме того, – сказал я, – для тебя это будет очередное приключение.
Тяжело разводиться только в первый раз. Дальше это просто экономическая проблема. А экономических проблем для тебя не существует. Через десять лет ты пройдешь мимо меня на улице и станешь вспоминать – откуда, черт возьми, я его знаю? Если вообще заметишь.
– Ты самоуверенный, самодовольный, ограниченный, неприкасаемый мерзавец. Я хочу шампанского.
– А так ты меня запомнишь.
– И тщеславный к тому же. Сколько тщеславия! Хотя сейчас и в синяках.
Ты считаешь, я тебя запомню? Думаешь, запомню, за скольких бы мужчин я не выходила замуж или спала с ними? Почему я должна тебя помнить?
– Извини. Я наговорил лишнего. Пойду тебе за шампанским.
– Какие мы милые и разумные, – язвительно заметила она. – Я богата, дорогой, и буду неизмеримо богаче. Могла бы купить весь мир тебе в подарок, если бы его стоило покупать. Что у тебя есть сейчас? Пустой дом, где тебя не встречает даже ни собака, ни кошка, маленькая тесная контора, где ты вечно сидишь в ожидании. Даже если бы я с тобой разошлась, то не позволила бы тебе вернуться ко всему этому.
– Как бы ты мне помешала? Я ведь не Терри Леннокс.
– Прошу тебя. Не будем о нем говорить. И об этой золотой ледышке, жене Уэйда. И о ее несчастном пьянице-муже. Ты что, хочешь стать единственным мужчиной, который от меня отказался? Что за странная гордость? Я сделала тебе самый большой комплимент, на какой способна. Просила тебя жениться на мне.
– Ты сделала мне другой комплимент, это важнее. Она заплакала.
– Ты дурак, абсолютный дурень! – Щеки у нее стали мокрыми. Я чувствовал, как по ним бегут слезы. – Пусть это продлится полгода, год, два года. Что ты теряешь, кроме пыли в конторе, грязи на окнах и одиночества з пустой жизни?
– Ты больше не хочешь шампанского?
– Хочу.
Я привлек ее к себе, и она поплакала у меня на плече. Она не была в меня влюблена, и мы оба это знали. Она плакала не из-за меня. Просто ей нужно было выплакаться.
Потом она отстранилась, я вылез из постели, а она пошла в ванную подкраситься. Я принес шампанское. Вернулась она с улыбкой.
– Извини за эту чепуху, – сказала она. – Через полгода я забуду, как тебя зовут. Отнеси это в гостиную. Я хочу на свет.
Я сделал, как она велела. Она опять села на диван. Я поставил перед ней шампанское. Она взглянула на бокал, но не притронулась.