Долгое путешествие на Юг.
Шрифт:
— А здесь тогда ещё кого из ребят на шерстяной обоз поставим. Надо выращивать свои кадры. Не вечно же нам с вами самим по этой равнине бегать. Надо дать дорогу молодёжи, — пафосно воскликнул Сидор, высоко подымая кружку.
— Ага, — ядовито ухмыльнулся Димон. — Кажется не только я соскучился по своим девочкам. Кажется кто-то ещё домой хочет, — громко, во весь голос расхохотался Димон.
Глава 17 Дорогая покупка
Одинокая, глубоко несчастная согбенная человеческая фигура, одиноко сидящая посреди страшного пожарища, не вызывала в душе Сидора ни малейшего сочувствия. Внутри его глухо ворочалась рвущаяся наружу бешеная злость.
— Это, я так понимаю, и должен был быть наш фургон? Ты же говорил, что они не горят?
Едва сдерживаясь чтоб не сорваться, Сидор, поджав губы, с нескрываемым отвращением смотрел на пепелище бывшей мастерской мастера и, двигаясь по кругу, неспешно обходил остов какой-то полуобгоревшей конструкции, флегматично рассуждая сам с собой.
— Неужто это и должен был быть твой последний шедевр? Тот, на который мы тебе отвалили кучу денег вперёд? Наш броневик?
— Не!
Неслышно подошедший сзади Димон, небрежно поворошил носком сапога по кучке дымящейся золы, оставшейся от сгоревшего тента возле колеса. Рывком сорвав с высоких полуобгоревших дуг фургона едва тлеющую, не до конца погашенную тряпку, совсем недавно ещё бывшую парусиновым тентом, он брезгливо отбросил её в сторону, тщательно придавив сапогом ещё тлеющие огоньки на ткани.
— Это, я так понимаю, должен был быть наш улучшенной конструкции грузовой фургон, за который мы, кстати, тебе деньги заплатили вперёд? А где броневик? Где наша тачанка? Где всё?
Повернувшись в сторону мастера, безмолвной тенью отца Гамлета стоящего на краю пепелища, он, зло прищурив усталые, слезящиеся от попавшего в них дыма красные глаза, мрачно поинтересовался.
— Чё молчишь, урод? — Димон бросил на него ещё один косой, враждебный взгляд.
Деньги вперёд брал? Брал! — кивнул он головой. — Нахрена?
Тебе говорили охрану усилить? Говорили. А ты что? Что ты ответил?
Димон чуть склонив голову к плечу, с преувеличенно заботливым видом посмотрел на молчаливого мастера.
— Что это не наше дело? Что мы параноики? И что деньги тебе нужны для расширения, а не на какую-то там дурацкую охрану. Да ещё каких-то рабов! Чего, мол, их охранять, да кому они нужны. Иначе, мол, не успеешь с нашим заказом? Даже с нашими рабочими?
— Ну и где те рабочие? Где те рабочие, которых мы тебе под видом рабов оставили?
Димон, едва сдерживая клокочущее внутри бешенство, перевёл злой взгляд в дальний угол двора, на торчащие в разные стороны обгорелые брёвна сгоревшей там казармы для рабов. Остов её до сих пор ещё курился слабым дымком на противоположном краю большой, выгоревшей дочиста усадьбы.
— Тебе, скотина, говорили
Димон замолчал, пережидая спазм, перехвативший ему горло.
— Даже пепла не осталось…
Казалось, он сейчас с кулаками набросится на сжавшегося до невозможности, убитого горем мастера.
— Я… Я всё потерял, — чуть ли не плача, неожиданно всхлипнул он. — Я за одну эту ночь потерял всё что имел. А ты о каких-то…
— Что? — медленно повернулся к нему Сидор. — Что ты сказал, тварь?
О каких-то? — тихо, явственно скрипнув зубами, с трудом выдохнул он из себя воздух. — Ах ты с…а!
Тебе сказали не запирать, да ещё в амбаре с такими толстыми стенами, — тихим, дрожащим от едва сдерживаемого бешенства голосом процедил сквозь зубы Сидор. Наклонившись к окончательно сдувшемуся мастеру, он тихо спросил. — Тебе говорили, что тебя наверняка попытаются поджечь твои "добрые" и "милые" соседи?
Ты чем слушал, придурок?
— Я, я…, - мастер запнулся, растерянно, не зная, что ответить и лишь молча хлопал глазами.
— Головка от х…я!
Димон коротко выругался, кулаком со всей силы вбивая свою ненависть в сморщенное, жалкое, в грязных разводах лицо мастера.
— Ну, всё, — флегматично бросил он, заметив что-то за спиной валяющегося в грязи мастера. — Вот и наши ящеры. Сейчас они с тебя за своих спросят, — равнодушно заметил он.
Ну что, пошли? — Димон мрачно посмотрел на Сидора, глядящего в ту же сторону. — Нам с того, что от этой твари после останется, даже аванса больше не вернуть, — обречённо махнул он рукой.
— Я, я, я…,
Обернувшись и заметив мрачных, направляющихся в его сторону ящеров из обоза, мастер неожиданно мелко затрясся и часто, часто затараторил, пытаясь спасти свою никчёмную, не стоящую теперь ни ломаной медяшки жалкую шкуру.
— Я отработаю, — неожиданно прорвало его.
На карачках торопливо засеменив по грязной луже к Сидору, он мёртвой хваткой вцепился в его рукав.
Глядя ему в глаза умоляющим, собачьим взглядом, в последней отчаянной попытке спасти свою никчёмную, неудавшуюся жизнь, которая сейчас медленно сокращалась, с каждым шагом, приближающихся к их группе молчаливых ящеров, он диким голосом завопил:
— Я отработаю! Я всё отработаю! — визжал он, с ужасом глядя на приближающуюся смерть.
— Да пошел ты, — брезгливо поморщившись, Сидор с трудом оторвал от рукава пальцы судорожно вцепившегося в него мастера. — Фу-у, — брезгливо отпихнул он ногой в сторону совсем от ужаса потерявшего голову мастера.
Несколько мгновений он молча, брезгливо смотрел на валяющегося в грязи убитого горем мастера. Среди гари в воздухе отчётливо запахло мочой и свежим дерьмом.
— Ну? — мрачно спросил он подошедшего Вана. — Хоть похоронить собрали что?