Долгое путешествие на Юг.
Шрифт:
Ничего общего с теми, кого он отправил клановщикам в счёт выкупа за пастухов, они не имели. Это были старые, суровые воительницы, ветераны не одного сражения, неведомо откуда собранные и непонятно как оказавшиеся в руках у клановщиков. А теперь у Сидора.
— "Бли-и-ин", — чуть не выругался тогда Сидор матом, глядя как вооружённые до зубов охранники, выделенные кланами, сбивают пленных в более-менее упорядоченную толпу на берегу и сноровисто разбивают по группам на погрузку. Видно было, что дело это им хорошо знакомо и затруднений не вызывало ни малейших.
—
И где бы он сам в конце концов оказался. Хорошо если на дне озера с камнем на шее. А то ведь могли и пустить по кругу…
Истосковавшиеся без мужского внимания здоровые женщины… — страшнее ничего не придумаешь. От мрачной картины, как вживую нарисовавшейся у него перед глазами, у него даже захолодело в груди.
Холодные стылые воды поздней осени плескались в скулы низко сидящего в воде перегруженного ушкуя. Казалось, озеро сейчас с удовольствием разверзнется, и перегруженный живым товаром корабль окунётся со всем своим содержимым вниз. Сидор зябко поёжился. Что ни говори, а поздняя осень это поздняя осень, даже здесь, где лето было намного более тёплым, чем в Центральной России, а поздний октябрь по всем ощущениям больше походил на середину августа где-нибудь на побережье Онежской губы.
Воспоминания о встрече пленниц на берегу безымянного озера были самые неприятные. Так лажануться!
К полуразрушенным, корявым помостям, с остатками неказистого, жердяного настила, не раз разрушаемого во время регулярных набегов ящеров и также регулярно потом чинимых, флотилия ушкуев прибыла глубоко под вечер. Места, удобного для разгрузки возле помостей было немного, поэтому, выгружались по очереди. Разгрузка заняла всю ночь, и лишь с первыми проблесками рассвета последний тюк непонятно с каким добром занял положенное ему место на сухом высоком берегу под соснами, на краю близко подступающего к воде хвойного, густого леса.
Голодные, вымотанные за ночь долгой, тяжёлой разгрузкой амазонки, устало разбрелись по берегу, и теперь небольшая поляна, примыкающая к мосткам, была густо усеяна развалившимися на отдых телами.
Во всём происходящем была некая странность, сразу никем из них не подмеченная. Но, тем не менее, вызвавшая наконец-то некий напряг у небольшой кучки старых, седых ветеранов, державшихся всё это время отдельно в стороне, на краю поляны.
Стоящий у борта последнего из разгруженных ушкуев Сидор не сводил с этой группы амазонок внимательного, настороженного взгляда. От него не укрылось, что за всю ночь, за всё время разгрузки лодий, данная группа так и стояла всё время в стороне и даже пальцем не притронулась ни к одному из тюков. Было определённо ясно, что это была та самая группа командиров, которая собственно и руководила всеми амазонками, что сейчас собрались здесь на поляне. Руководила тайно,
И если приглядеться ещё более повнимательней, то другом краю поляны можно было бы заметить и другую, точно такую же небольшую, обособлённую группу, неявно держащуюся в стороне, и также ничем не занятую. Обе они враждебно наблюдали друг за другом.
Только вот сейчас, когда все дико устали после долгого, изматывающего двухнедельного перехода, им, то ли не хватило сил, то ли мозгов, чтобы скрыть свой особый командный статус. А может они уже и не скрывались, поняв, что место, куда их везли, вот оно, здесь, на этой убогой пристани.
Да и мудрено было бы этого не понять. В отличие от всех прошлых стоянок, здесь уже охраны по периметру будущей стоянки не было. Потому и не сдерживаемые более никем и ничем амазонки и разбрелись практически по всему берегу.
— Так! Слушать всем сюда! — Сидор поднёс жестяной рупор к губам. — Краткое сообщение, важное для всех.
Шевелитесь-шевелитесь, — поторопил он в рупор медленно и неохотно подтягивающихся к сходням усталых и вялых после безсонной ночи амазонок.
Итак, сообщение! — дождавшись, когда большая часть скопится неподалёку от лодьи, которая за это время уже медленно отчалила от мостков и тихо покачивалась на мелкой утренней озёрной волне на расстоянии не менее десяти метров от края мостков, он продолжил:
Руководством нашей компании, но честнее будет сказать, мною лично, принято решение что вы, четыреста двадцать два человека, всю накопившуюся к этому времени сумму выкупа будете выплачивать поставками железной руды из шахты, которую вы найдёте у подножия вон той горы.
Сидор, вытянув вправо от себя вперёд руку, указал им примерное расположение шахты, в которой им в ближайшее время предстояло работать.
Информация для размышления: За время своего плена вас лечили лучшие доктора, дорогущие, сами знаете какие. Лекарства — тоже, дорогие, как чёрт знает что. Помимо этого, вы сладко ели и ни в чём себе не отказывали. Ни в напитках, ни в деликатесах, ни в чём. Ни даже в развлечениях с мальчиками, — поморщился недовольно он.
Эта графа расходов до сих пор вызывала у него самое большое раздражение. Проституцию он, хоть с трудом, но понимал, правда, только как женскую. Мужская проституция — это для него было что-то новое, что-то из области фантастики. Однако, в представленных ему сметах по каждой из пленных, это был один из самых затратных пунктов.
Поначалу он даже не поверил цифрам, искренне не понимая, как могут такие молоденькие девчонки, которых они взяли в плен, быть такими развратными, меняя мужиков чуть ли, не каждый день. И только увидав самих пленных, он понял что здесь и почему.
Это всё стоит денег. Больших денег! — громко крикнул он, обведя внимательным, настороженным взглядом уже загустевшую толпу на берегу. — Кто сколько должен вы потом можете спокойно найти в тюках с канцелярией на берегу. Поимённо!
Долги надо отдавать!