Долгожданная развязка
Шрифт:
Лайза взглянула на него и сонно улыбнулась.
— Я знаю.
Глава 11
Испания
Под полуденным солнцем вилла «Фортуната» сверкала, как белый королевский дворец, — под красной черепичной крышей, с крытыми двориками, сверкающими фонтанами и подлинными древнегреческими статуями. Она возносилась на вершине холма над старинным городом Севильей. Весь дом с его семидесятью комнатами был странно тих, будто и он сам, и целая армия слуг устроили себе сиесту.
Мария Альварес, лежа на огромной
Мария слышала приглушенный шум кондиционера, прохладный ветерок обдувал ее практически обнаженное тело. Она поежилась от удовольствия.
Первое, на что она обратила внимание в образе жизни Карлоса, так это на окружавшую его прохладу. В большом белом лимузине всегда было прохладно, как и в офисе в центре города, и здесь, в его доме. Прохладно и свежо. Мария медленно опустила ноги на тоже подлинный римский мозаичный пол в красных и зеленых тонах. К нему прекрасно подходили зеленые шторы и красные подушки, щедро разбросанные повсюду.
Она медленно прошла к балкону, вышла на солнце и опустила взор на мощеный дворик внизу. Справа, достаточно далеко, чтобы не ощущался запах, находились конюшни, где содержались одни из лучших в стране лошадей. Все белые. Когда Карлос впервые показал ей лошадей, она не очень заинтересовалась и лишь после его многочасовых рассказов о породах, аллюрах и выездке поняла, как много они для него значат. Она стала относиться к ним лучше, но все равно равнодушно взирала на кубки и трофеи, выигранные лошадями Карлоса. Ну и что?
Вилла «Фортуната» напоминала готический замок. В ее глубоких погребах хранилась лучшая в стране коллекция вин, и довольно часто в роскошных залах виллы принимали гостей, среди которых были ведущие государственные деятели, удачливые бизнесмены, звезды экрана и непременно — самые выдающиеся писатели и музыканты.
Мария обожала с ними беседовать. Ей нравилось пробовать экзотические блюда, которые подавали этим людям. Однажды, сходя с ума от скуки, потому что Карлос развлекал еще одного лошадиного поклонника, она забрела в кухни, где целая армия поваров и помощников трудилась над ужином из шестнадцати блюд. Сколько же труда они в них вкладывали! Некоторые блюда можно было съесть за пару секунд — так крошечная горка на изящной серебряной тарелке. Между тем на их приготовление порой уходило несколько дней. Огромные шкафы переполняли пряности, о которых она никогда и слыхом не слыхивала.
Разумеется, Карлос рассердился, узнав от слуг о ее визите в кухни.
— Дорогая моя, — терпеливо объяснил он. Усы поднимались и опускались по мере того, как его маленький, женственный рот выговаривал слова. — Так не поступают. Оставь кухни слугам, ясно? Все, что от тебя требуется, то есть твоя работа — съесть все эти деликатесы и улыбнуться. Понятно?
Мария ушла с балкона, прикрыв за собой дверь. Снова ощутила прохладу. Она обожала холод. Может быть, удастся уговорить Карлоса свозить ее в Швейцарию или другое место, где есть снег. Ей хотелось научиться кататься на лыжах. Она слышала, как телевизионная дикторша из Мадрида, потрясающе ухоженная женщина, говорила, что в хорошем обществе умение кататься на лыжах сейчас так же обязательно, как и умение говорить по-французски.
Мария брала уроки французского.
Теперь, когда Мария знала имена гигантов высокой моды — Диора, Шанель, Сен-Лорана, она не уставала удивляться тому, что вообще могла заинтересовать Карлоса — она, одетая в дешевое ворованное красное платье.
Она не слышала, как открылась дверь, и не обернулась. Карлос Северантес тихо притворил за собой дверь и задержался, наблюдая за ней. Изгиб спины был изумительно красивым, кожа нежная, кремового цвета, лодыжки точеные. Длинные черные волосы волной лежали на спине. На ней были только крошечные кружевные трусики, почти не прикрывающие бедра. Он медленно улыбнулся, в маленьких, темных глазках светилась нежность.
Карлос был последним в длинном роду испанских титулованных аристократов, но не в пример своим знатным друзьям, которые потерялись в современном мире, где даже простой крестьянин мог сделать миллионы и никто всерьез не относился к титулам, он оказался достаточно прозорливым и умелым, чтобы выжить. Он превратил свои обширные земли в рай для туристов. Прикупил земли вдоль побережья, которые потом продал с большой выгодой гостиничным консорциумам. Удачно покупал акции, умело вкладывал деньги. И утроил свое состояние. Теперь он мог делать все, что заблагорассудится. Абсолютно все.
Лошади были последним приветом старому миру. Их порода и изящество неподвластны времени. Огромная стоимость их содержания его не смущала, для него это были гроши. При виде их красоты ему хотелось плакать.
За свои сорок один год он побывал спонсором «Формулы-1» и одного водителя, местного, из Севильи, чей талант позволил тому прославиться, а заодно и прославить Карлоса. Он играл в Лас-Вегасе и выигрывал. Купил яхту и обогнул на ней земной шар. Он приобрел радиостанцию, передававшую с тех пор только хорошую испанскую музыку, заработав таким образом титул Патрона искусств. И эта девочка, эта маленькая загадка, была последним его экспериментом.
В восемнадцать лет Карлос женился по выбору отца, но и его отец, и жена умерли через два года, оставив Карлоса с младенцем-сыном и неограниченной свободой. Его сын Педро, которого все любили, в настоящий момент учился в Сорбонне. Карлос настоял, чтобы он получил европейское образование, и планировал для него еще Кембридж и тур по Соединенным Штатам. После этого сын сможет вернуться домой и заняться серьезным делом — стать достойным испанским плейбоем.
Педро уже играл в поло, как принц, и Карлос завел пони для поло. Пони был еще жеребенком, но он знал, что из того вырастет настоящий победитель. Тут сработал тот же инстинкт, который, к ужасу его друзей, однажды подсказал ему взять в дом женщину, бесстыдно попытавшуюся «снять» его в мадридском ночном клубе.