Долгожданная развязка
Шрифт:
Джемма почувствовала, что язык и щеки заледенели от лимонного шербета, который она заказала на десерт. Он был великолепен — терпкий, холодный и освежающий. Уэйн налил ей уже четвертый бокал вина.
— Коньяк? — спросил он, и Джемма откинулась на стуле, вертя в пальцах тонкий бокал на длинной ножке с шампанским.
— С удовольствием. — Дождалась, когда он величественно махнул официанту, и добавила: — У вас дома.
Уэйн улыбнулся и встал.
— Как прикажете.
Он не стал платить по счету. У него работал бухгалтер, который оплачивал все его счета в барах
Служащий подогнал к подъезду «феррари» Д'Арвилля. Уэйн усадил ее на сиденье из светлой кожи и дал мальчику чаевые. Его собственное сиденье, как заметила Джемма, было усовершенствовано, чтобы соответствовать его росту. Мотор взревел и перешел на низкое, почти презрительное урчание. Уэйн взглянул на нее, потом на часы.
— Мне надо заехать в казино. Если я дам вам на десять тысяч фишек, вы сможете занять себя несколько минут?
Джемма внимательно взглянула на него.
— Ну, я много чего могу делать сама, — уверила она его. — Но вдвоем — куда интереснее.
На этот раз она его все-таки шокировала, потому что с удовлетворением увидела, как он быстро к ней повернулся и глаза его удивленно расширились.
Мария все время оглядывалась, даже когда взяла прикуп и выиграла еще четыре тысячи. Где же он? Парис должен был встретить ее еще до начала игры. Но Винченто настоял, чтобы они начали без него.
— Леди выиграла. Mesdames, messieurs, faites vos jeux [4] .
Мария взглянула на человека из Комиссии, который удивленно хмурился, потом на часы. Парис опаздывал уже на час. На него не похоже. Она замерла, заметив, как вошел отец. Перевела вопросительный взгляд на идущую рядом Джемму. Неужели сестра Париса тоже затеяла какую-то месть? Возможно, ей хочется рассчитаться за дедушку, Дункана Сомервилла. Может быть, Парис сегодня помогает ей? Да, скорее всего. Мария медленно расслабилась, но тут же снова напряглась, заметив, что отец идет прямо к ее столу.
4
Мадам и месье, делайте ваши ставки (франц.).
Джемма наблюдала за ними без особого интереса и сделала первую ставку. Уэйн наклонился и что-то прошептал Марии на ухо. Та взглянула на него, коротко кивнула агенту и вышла из-за стола.
Винченто, стоящий за греческой колонной, нервно переминался с ноги на ногу.
— Только побыстрее, дорогой папочка, — сказала Мария немного спустя, прислонившись к двери его офиса и с тревогой наблюдая, как он сел за стол и поднял телефонную трубку. Он быстро набрал номер.
— Сделано? — спросил он, немного послушал, потом повесил трубку. Медленно откинулся в кресле и взглянул на нее. Сегодня она была в белом с серебряной нитью. Контраст с ее темными волосами и яркими губами — ошеломляющий.
— Я насчет тебя ошибся, — задумчиво пробормотал Уэйн. — Когда я увидел тебя в той мастерской, я подумал…
Мария
— Я знаю, о чем ты подумал, — выпалила она, и старое чувство боли захлестнуло ее. Глаза наполнились слезами и заблестели.
— Хотя это все неважно, — продолжил он все еще спокойно. — Но как тебе удалось так измениться?
— Думала, ты намереваешься сказать мне нечто важное, — огрызнулась она. Ей вовсе не хотелось предаваться воспоминаниям. — Поторопись. Мне еще предстоит выиграть сегодня сто пятьдесят тысяч франков.
Уэйн закинул руки за голову.
— Вот об этом нам и надо поговорить. Ты здорово преуспела, Мария, признаю. Я поражен и извиняюсь, что не разглядел твой потенциал раньше. И если ты хочешь, можешь жить в Монте-Карло, мы познакомимся поближе. Но пришло время тебе забрать своего коротышку вместе с вашей необыкновенной системой, какой бы она ни была, и переместиться куда-нибудь еще.
Мария ехидно рассмеялась:
— Побереги свои лживые извинения, — издевательски произнесла она. — Уж не думаешь ли ты, что я сниму тебя с крючка, потому что в тебе вдруг взыграли отцовские чувства? Ха! — Она тряхнула головой. — Я остаюсь, и я тебя разорю.
Д'Арвилль следил за ней и с трудом сдерживал улыбку. Она была великолепна. Какая жалость, что у ее матери не было ни капли ее силы духа. Да, дела идут совсем неплохо. У него есть не только вполне подходящий сын, но и дочь, достойная того, чтобы ее признали.
— Я тебя уничтожу, отец, — сказала Мария, берясь за ручку двери.
— Я так не думаю, Мария, — почти с сожалением заметил Уэйн.
— Меня ничто не остановит, — предупредила она, но в голосе уже не было былой уверенности.
— Да что ты говоришь? — насмешливо спросил он. — Даже если на карту поставлена жизнь Париса Хакорта, Мария? И это тебя не остановит?
Мария побелела, глаза превратились в огромные озера, наполненные болью. Она привалилась к двери, и Уэйн медленно подошел к ней. Она начала трясти головой.
— Нет… Нет!..
Уэйн протянул руку и отвел с ее лица несколько прядей волос. Тем же мягким, сожалеющим голосом он сказал:
— Твой американский любовник у меня. — Он заглянул в полные слез карие глаза. — Я его убью, Мария, — продолжил он почти на дружеской ноте. Мария застонала и повернулась лицом к двери. Ее обнаженные плечи тряслись от рыданий. Уэйн удовлетворенно улыбнулся и вернулся за стол. — Отошли своего коротышку, — приказал он резким и деловым тоном. Мария медленно повернулась и уставилась на него. Она знала, что проиграла. — И верни все выигранные деньги. У тебя тогда ничего не останется? — Она тупо покачала головой. — Да, собственно, это не имеет значения. Я куплю тебе здесь виллу. Или ты предпочитаешь квартиру? Неважно.
Он написал что-то в блокноте, а Мария продолжала безмолвно смотреть на него. Уэйн поднял голову и улыбнулся. Когда его дети научатся понимать, что они не могут бороться с ним и выиграть? Трэвис все еще упрямится. Только накануне он пытался сбежать, спрятавшись в машине из прачечной.
— Приступай к делу, Мария, — мягко сказал он. — Чтобы завтра твоего урода не было, дорогая доченька.
Уэйн видел, как вздрогнули ее плечи при последнем выпаде. Но она не обернулась, вышла в дверь подобно механической кукле и тихо притворила ее за собой.